НЕЗАМЕНИМОСТЬ И НЕПОВТОРИМОСТЬ
Незаменимость человека прежде всего выражается в том, что он должен найти свое дело, ради которого он пришел в мир. У каждого человека есть такое дело, которое, кроме него, никто не сделает, А если не сделает, то во Вселенной так и будет пустое место, дыра, не заполненная ничьим трудом, ничьим усилием. Это дело может быть любым — от открытия новых физических законов до вбивания гвоздя. Вбивать гвоздь, писал Г. Торо, надо так прочно, чтобы, и проснувшись среди ночи, можно было думать о своей работе с удовольствием, чтобы не стыдно было за такой работой взывать к музе. Каждый вбитый гвоздь должен быть заклепкой в машине Вселенной.
Проблема в том, чтобы найти такое дело, найти такое место, встав на которое можно занять свой уникальную, неповторимую позицию. Надо «втиснуться» в этот застывший слипшийся мир, где все места уже заняты, раздвинуть его глыбы. Если я не пытаюсь найти свое место, значит, я занимаю чужое, повторяю уже известные мысли и делаю то, что могут делать многие. И тогда я не отвечаю своему человеческому назначению, потому что человеческое назначение в том, чтобы оставить свой след на земле, свою заклепку в машине Вселенной.
Ведь все мысли, все идеи и все дела были когда-то кем-то впервые высказаны, впервые сделаны. И эти, впервые сделавшие или выдумавшие люди принимали участие в творении мира, благодаря им мир продолжается. Но если я не буду продолжать его существование своим незаменимым делом, своей собственной позицией — мир может кончиться.
Если все будут повторять чужие дела и чужие мысли, не тратя собственного сердца, не пытаясь участвовать в творении мира, то он рухнет.
Ницше считал, что христианство — это сказки, выдумки, ерунда в той мере, в какой оно не вырастает из души каждого. Вера в Христа не имеет никакого значения, если ты не породил заново образ Христа в своем сердце. Вся цивилизация построена на песке, поскольку не порождена, не воссоздается оригинальными и неповторимыми усилиями каждого человека. Все это, по Ницше, рухнет, поскольку ни на чем не основано. Ни на чем не основано — значит, не порождено каждым внутри себя. А устойчиво только то, что порождено каждым. И ведь действительно рухнуло! Прежде всего в самой цивилизованной стране — Германии; следовательно, это фундаментальное качество человеческого существования, на котором и благодаря которому держится весь мир, создаваемый человеком.
Точно также обстоит дело и с неповторимостью. Это особенно хорошо видно на примере великих людей. Если бы Наполеон погиб в самом начале своей карьеры, в 1796 году на Аркольском мосту, то история Франции наверняка была бы иной. Наполеон своим неповторимым военным и политическим гением существенно изменил облик Франции и даже характер французского народа. И никто в те десятилетия не смог бы сделать ничего подобного.
Никто бы не написал за Шекспира его пьес и сонетов, никто бы вместо Пушкина не создал «Евгения Онегина» или «Бориса Году, нова». Но точно так же любой человек, хотя и не создал ничего великого в культуре или политике, тем не менее может сказать о своей жизни: «Я чувствовал и переживал так, как никто еще не переживал и не чувствовал, и мои переживания, мое понимание мира так же дополняют Вселенную, как переживания Шекспира или Пушкина: без меня мир был бы беднее, был бы незавершенным».
Любая жизнь достойна, пусть внешне незаметная и неинтересная, если человек проживает ее как свою жизнь, никого не копирует, ничему не подражает, а просто живет самобытно, живет, как сказал Мартин Хайдеггер, в стихии своей четырехугольности: сохраняя для себя землю, небо, смертное и божественное, тем самым развертывая себя четырехкратно — в спасении земли, в вос-приятии неба, в провожании смертного и в ожидании божественного.
Если бы кто спросил Александра Македонского, что он умеет делать, тот бы ответил — подчинять мир своей власти; Сократ на тот же вопрос ответил бы, что умеет жить, как подобает людям, т. е. в соответствии с предписаниями природы, а для этого требуются более обширные, более глубокие и полезные познания. Ценность души определяется не способностью высоко возноситься, но способностью быть упорядоченным всегда и во всем.