Потом он выяснил, что подобные сны снились не ему одному. Коллективное бессознательное (этот термин ввел Юнг) жило в предчувствии войны и предстоящих ужасов массового уничтожения людей.
Будучи практикующим врачом-психиатром, Юнг столкнулся с удивительным фактом — в бреду сумасшедших, в камлания шаманов, в поэтическом бормотании впавших в экстаз мистиков проговариваются одни и те же тексты, внешне бессмысленные, но обладающие определенным строгим порядком.
Эти же тексты встречаются в древних мифах, в религиозных повествованиях, в сказках многих народов, которые никак не влияли друг на друга. И Юнг пришел к утверждению, что существует некое коллективное, родовое бессознательное, которое лежит значительно глубже личного бессознательного, открытого Фрейдом. Правда, и у Фрейда были элементы коллективного бессознательного (тот же Эдипов комплекс), но в целом для него содержание бессознательного составляли комплексы как результат вытесненных переживаний индивидуальной жизни.
Бессознательное — это совокупность архетипов (древних моделей понимания и объяснения мира).
Архетип, по Юнгу, — это система реакций древних людей на мир: в те времена, когда мир открывался им совершенно иным образом, чем нам сейчас, — открывался жутким, пугающим кошмаром окружающего леса, диких зверей, грозных явлений природы, и люди были вынуждены вжиться в этот мир, приспособиться, как-то объяснить и интерпретировать его.
Архетип сам непосредственно никогда не может достичь сознания, но только опосредованно, с помощью символов. Так, Бога нельзя видеть, человеческая психика не выдержит встречи с ним. Бог — это архетип, он всегда дан только через символы. Для христиан таким символом Бога является Иисус Христос.
Коллективное бессознательное при нормальных условиях не поддается осознанию, никакая аналитическая техника не может его «вспомнить»: ведь оно, в отличие от личного бессознательного, никогда не было вытеснено или забыто. В то же время коллективное бессознательное не существует наподобие некоторых врожденных структур нашей психики, передающихся по наследству (это, по Юнгу, не врожденные представления, а врожденные возможности представления, ставящие известные границы самой смелой фантазии).
Юнг приводит пример из своей практики» когда умирающему от рака больному давали для облегчения мескалин, сильное галлюциногенное средство, напоминающее современный ЛСД. Больной, шофер по профессии, человек малообразованный, проспав несколько часов после принятия мескалина, рассказал Юнгу, что во сне участвовал в торжественном и пышном обряде похорон, и подробно описал его. Это был тот же самый обряд, который описан в древней и в ту пору известной только специалистам «Тибетской книге мертвых».
Архетипические образы особенно наглядно могут выступать в символической форме искусства. Архетипы несут в себе заряд мощной творческой энергии. Великий художник — это человек, умеющий извлекать эту энергию и передавать чарующую силу архетипов через современное ему искусство.
Архетип — это фигура демона, человека или события, повторяющаяся на протяжении истории искусства везде, где свободно действует творческая фантазия. Архетип — прежде всего мифологическая фигура, которая является итогом огромного типического опыта бесчисленного ряда наших предков, психический остаток переживаний одного и того же типа. В каждой такой фигуре или образе кристаллизовалась частица человеческой психики и человеческой судьбы, страдания и наслаждения — переживаний, несчетное число раз повторявшихся у бесконечного числа поколений.
Неудивительно, считает Юнг, что, встретив типическую ситуацию или увидев произведение искусства, где ярко выражены архетипические мотивы (герой, побеждающий дракона; сын» нашедший своих родителей; несчастная девушка, которую полюбил прекрасный принц), мы внезапно ощущаем неподдельную радость, нас захватывает неодолимая и притягательная сила. В такие моменты мы — уже не индивидуальные существа, мы — род, мы все — человечество, просыпающееся в нас.
Все наиболее действенные идеалы всегда суть более или менее откровенные варианты архетипа — родина в образе матери, мудрость в образе старца и т. д.
При этом архетип, проявляющий себя в сновидении, фантазии или в жизни, всегда несет в себе особую силу, благодаря которой его воздействие носит нуминозный, т. е. зачаровывающий, характер. Архетип вынуждает психику выйти за пределы человеческого. Поэтому, рассуждает Юнг, люди всегда нуждались в демонах и никогда не могли жить без богов. Понятие «бога» — совершенно необходима психологическая функция, она не имеет отношения к вопросу о существовании Бога. Ответ на этот вопрос и приведение доказательств — не по силам человеческому интеллекту. И такое доказательство совершенно не нужно, так как идея сверхмогущественного, божественного существа наличествует всегда, если не осознанно, то бессознательно, ибо она тоже есть архетип. Архетипы создают мифы, религии и философские системы, оказывающие воздействие на целые народы и исторические эпохи.