Состав краски и способ ее нанесения на поверхность предопределялись той культурной атмосферой, в которой жил художник, теми духовными задачами, которые он хотел разрешить. Но в то же время сам цвет и особенности его проявления влияли на культуру.
Обостренное внимание к внутренней жизни, попытка выразить и передать ее цветом вынуждали переходить к более глубоким тонам, например к синему, голубому и черному. И. В. Гете в своем «Учении о цвете» писал, что синее вызывает у нас чувство одиночества, напоминает нам о тени, синее стекло показывает предметы в печальном виде, а голубую краску называл «волнующим ничто».
Черный цвет в современной европейской культуре считается траурным, в то время как для японцев весьма характерно пристрастие к черному цвету и тени вообще. В воображении японцев неизменно присутствует темнота черного лака, в то время как европейцам даже привидения рисуются светлыми. Откуда такая разница во вкусах? Видимо, людям Востока свойственно искать удовлетворение в той обстановке, в которой они очутились, они не питают чувства неприязни к темноте, добровольно затворяются в тень и открывают в ней присущую ей красоту.
В европейской живописи XVI—XVIII веков коричневый цвет, как считал философ культуры Освальд Шпенглер, растворял осязаемое бытие чувственного мира в атмосферической видимости, вытеснял вообще линию из картины, придавая ей выражение потусторонности.
Наконец, ритм как феномен природы накладывает сильнейший отпечаток на мировосприятие людей. Символ космического ритма — древнейший образ, существовавший во всех культурах. Чем древнее мифы, тем более они ритмичны по форме. Они ритмично выкрикиваются, выплакиваются, выпеваются. Ритм превращает поступок в мимическое действо, в пляску, танец, делает язык ритмической речью, на его основе возникают песня и первичная музыка.
Наша материальная культура получила круглые и четырехугольные структуры созданных человеком вещей в силу присущего нам чувства ритма. Человек чувствует космический ритм, ритм природы и запечатлевает их в вещах. Вся композиционная симметрия античной архитектуры и скульптуры произошла отсюда.
Некоторые авторы пытаются объяснить природным ритмом всю человеческую историю. Например, дрейф магнитного ядра Земли приводит к циклическим изменениям погоды, отчего раз в несколько сот лет наступала засуха в Великой азиатской степи, и люди шли к северу, в Европу, начина-лись великое переселение народов, великие завоевания.
Александр Чижевский в своей книге «Земное эхо солнечных бурь» доказывал, что все крупные события в человеческой истории — войны, революции и т. п. — совпадали со вспышками солнечной активности.
ЧЕЛОВЕК И ОБЩЕСТВО
«Я» — «ТЫ» — «МЫ»
Абсолютно непосредственно и достоверно нам дано лишь наше собственное Я. Оно является для нас той точкой, из которой наше сознание озаряет нам весь остальной мир. Все остальное — другой человек, общество — воспринимаются как производное от моего Я, как нечто внешнее; чужое, как всё, что не Я.
Однако как при этом происходит человеческое общение? Как можно понять другого человека, отнестись к нему с доверием? Как можно «добраться» до другого человека, до другого сознания?
С точки зрения философии «другое я» — это не просто объект, скажем другое тело, другой организм, который можно воспринимать и познавать, но это и другой человек, который меня воспринимает, на меня смотрит, меня слушает. «Ты» не стоит пассивно перед «я», покорно и безучастно предоставляя себя любопытствующему взору, здесь происходит активная встреча двух. Мое «я» открывается другому, становится для него «ты».
Не я открываю «ты», оно само открывается мне. Чужую душу нельзя ни видеть, ни осязать, нельзя вообще чувственно воспринять. Чужая душа — это ведь не предмет, на который я смотрю, она сама на меня смотрит. Как два зеркала, поставленные друг против друга, дают бесчисленный ряд отражений, так и познание какого-либо «ты» должно содержать в себе бесконечное число преломляющихся и отражающихся, пробегающих взад и вперед узнаваний и пониманий.
«Ты», таким образом, дает нам знать о себе, затрагивая нас, проникая в нас, вступая с нами в общение. То, что называется «ты», есть непостижимая тайна живого человека, которая соприкасается, вторгается в нас, переживается нами.