Только на этом пути человек может самого себя воспринять как природу, а не быть кем-то вроде червяка в плоде или моли в клубке шерсти, выгрызающих себе место обитания, почувствовать в себе ее могущество и мудрость, свою соизмеримость с ее бесконечным многообразием, ощутить необходимость в глубочайшей интимной связи с ней.
Покоряя природу, мы разрушаем себя, лишаясь чувства красоты, любви, сострадания, которые являются главными составляющими нашей разумности. Природу нужно охранять не только потому, что она лучшая защитница человечества, но и потому, что она прекрасна. Еще не было человека, а мир ужо блистал во всем своем великолепии. Человек, если бы постарался, мог десятки раз повторить Парфенон, но ему никогда не создать исчезнувших животных, не вернуть ту фантастически чистую атмосферу, которой дышали наши предки.
Культура только тогда будет живой, полной энергии и динамизма, когда она будет покоиться на одухотворенной, а не на покоренной природе, когда будет достигнуто глубокое понимание того, что «природа не бездушный лик, в ней есть душа, в ней есть свобода, в вей есть любовь, в ней есть язык» (Ф. Тютчев).
КУЛЬТУРА И КОНТРКУЛЬТУРА
Почти в каждую эпоху существуют взгляды и идеи, противоречащие признанным культурным ценностям. Совокупность таких взглядов, идей, поступков можно назвать контркультурой. Не антикультурой, ибо последняя — просто отрицание культуры, призыв возвратиться к животному состоянию, а контркультурой, которая призывает к новому пониманию традиционных идеалов.
Типичным представителем контркультуры был в свое время Диоген: он, как вы помните, ратовал за полное опрощение, за отказ от всех внешних благ, даже от многих моральных норм. Сейчас мы считаем Диогена вполне естественным явлением древнегреческой культуры, но тогда он был вызовом д ля современных ему традиций и норм — нахальным и шокирующим.
Контркультурным движением были толстовские коммуны — они также были вызовом и государству, и церкви, и самому образу жизни основной массы людей того времени. Ведь в толстовских коммунах, совместно обрабатывающих землю, были не только крестьяне, там было много бывших учителей, офицеров, артистов и даже священников. Это были люди, которым надоело унылое существование и которые обрели новую цель в жизни.
Контркультурные движения всегда будоражили общество, всегда были тем ферментом, который вызывал брожение в застоявшейся среда, всегда приводил к появлению новых идеалов; эти идеалы начинало принимать все большее и большее количество людей. В атом смысле контркультура — необходимый элемент любой культуры.
Но в XX веке контркультурные движения приобрели массовый характер, так как огромное количество людей оказалось недовольным разрушением природы, стандартизацией воспитания и образования, насилием средств массовой информации над человеком, мещанским благополучием, которое пропагандируется современной культурой, и т. д.
Таким контркультурным движением является движение хиппи, ему уже около тридцати лет, но оно по-прежнему живет. Молодые люди, подобно Диогену, отказываются от всяких благ, от родительской помощи, нигде не работают, избегают службы в армии, живут впроголодь, одеваются во что попало, часто вообще уходят из семьи, собираются на свои регулярные тусовки и осуждают там современное общество, которое, по их мнению, полностью прогнило и разложилось, в нем господствует ложь и насилие, так что лучше вообще держаться от него подальше.
Центр современных хиппи — столица Непала Катманду. Они приезжают туда тысячами со всего мира, лежат в парке на газонах, курят марихуану, живут подаяниями или редкими заработками и более абсолютно ничего не делают, выражая своим неделанием протест против сегодняшней чересчур активной культуры.
По-прежнему в США, в ФРГ, во Франции существуют сельскохозяйственные коммуны, не обязательно толстовского типа, где люди вместе работают, одинаково получают, совместно учат своих детей и проводят досуг. Как правило, такие коммуны быстро распадаются, потому что современный западный человек — индивидуалист по своей природе, и постоянная жизнь на виду его быстро раздражает.