У других народов свои центральные пути отмечались скромнее – особыми межевыми камнями.
Но прошли времена легендарного «пупоискания», и в конце прошлого века в числе других новых задач географы занялись определением центров континентов. Ну, с Африкой меньше всего забот. Она, как и Австралия, цельна, монолитна, экватор проходит почти посредине. Ее «сердце» можно определить даже по мелкомасштабной карте. С Азией хлопот больше. В 90–х годах прошлого века в Сибирь приехал один путешественник из Англии специально для того, чтобы найти и «утвердить» на месте центр континента. Установленный им в одном из дворов Кызила в Туве столб не сохранился. Со временем, уже в советский период, возле здания электростанции (ныне там находится управление речного пароходства) появился специально возведенный постамент с надписью: «Центр Азии». Позже, в 1964 году, по предложению геодезистов памятник переместился и был архитектурно оформлен. Из глобуса поднимался трехгранный шпиль, и надпись на обелиске гласила на русском, тувинском и английском языках о том, что здесь, у подножия горы, где сливается Большой и Малый Енисей, и есть та срединная отметка, точка Азии.
Европа со своей конфигурацией задавала задачу посложнее. Да и граница ее с Азией уточнялась и переносилась (и сейчас по ее определению нет единого мнения). Да что границы! Вот что писал по поводу Европейского материка английский географ Марто (1950): «Его считают иногда азиатским полуостровом, но он отличается такой расчлененностью, таким многообразием ландшафтов, что уже одно это создает особый тип материка». Но трудности не остановили геодезистов и картографов с определением центра самого обжитого и насыщенного историей материка.
Так появился еще один ориентир для внимательных и любознательных путешественников. Определилось приметное соседство «центра» и трона царицы карпатских вершин, как пышно иногда представляют Говерлу туристские путеводители. Может, с привкусом иронии? Как сказать, если в первый и во второй раз свидание с ней может и не состояться.
Какая она на вкус?
В Таджикистане находится «крыша мира» (так с таджикского переводится Памир). Страна столь богата вершинами, что если бы кто–то в них очень нуждался, то можно было бы одолжить или продать... В мировом бизнесе продажа гор уже практикуется. Ну судите сами об изобилии вершин. Здесь долго «гремел» пик Сталина, позже названный пиком Коммунизма, самый высокий семитысячник в бывшем СССР, а теперь в Таджикской республике. Здесь же расположен не только пик Ленина, но и вершины, названные именами соратников Ильича – Дзержинского, Красина, Цюрупы и др. О вершинах, названных в честь подручных «вождя всех времен и народов» – Сталина, и говорить не приходится: они то возносились, то «обваливались» в зависимости от расстрельности и милости (пики Ягоды, Ворошилова, Кагановича, Жукова и т. д. и т. п.).
Не следует путать пики Корженевской и Корженевского: первый – семитысячник, 7105 м, второй – шеститысячник, 6005 м. Это муж галантно назвал открытую им вершину именем своей супруги, а потом уже сам ознаменовался. Детей у них не было, поэтому малорослых вершин с таким именем можно не искать. Подобный занимательный перечень горно–топонимических курьезов и серьезов можно было бы продолжить.
Но есть одна вершина, которой таджики очень дорожат, гордятся ее необычностью и знают ее не со времени вакханалии наименований и переименований сталинской эпохи, а очень давно, очевидно, с тех веков, как появились здесь люди. И называется она простым естественным именем – Соляная. Потому как не частично, а вся она состоит из этого продукта. Высота ее хоть и не очень большая – 900 м, но, учитывая, из какой породы она состоит нельзя, конечно, не удивляться.
Современные ученые подсчитали, что только в надземной ее части сосредоточено 50–60 миллиардов тонн соли. Этих запасов хватило бы населению всего земного шара на много веков.
Слава горы Ходжа–Мумин, как называют ее таджики, росла с добычей и вывозом, распространением этой незаменимой приправы к пище и вещества, так необходимого для сохранения продуктов. Гора давала работу не только тем, кто трудился здесь на склонах в солеломнях, но и солевозам, соленосам, сольщикам, заготовителям, торговцам. А уж такой товар и хвалить не надо было: он сам себя расхваливал. Его издавна берегли так, что просыпать нечаянно соль было плохой приметой – к ссоре. А подавая соль – смейся, не то поссоришься. Без соли–хлеба не шла беседа. Слово с таким чувствительным привкусом стало означать и остроту ума, едкую насмешку. Насолить кому, пересолить – перейти меру.