Мольтке пожаловал ему медаль, но после вручения извинился перед коллегами, что наградил презираемого ими человека. В ответ Бисмарк назначил Штибера на пост губернатора Брюнна (Брно), столицы Моравии в период прусской оккупации.
По просьбе Бисмарка и при его поддержке Штибер заложил основы германской контрразведки. Он ввел строгую цензуру всех писем и телеграмм, идущих с фронта. С целью поднятия духа армии и населения он организовал Центральное информационное бюро. В ежедневных сводках оно сообщало о тяжелых потерях врага, о панике, царящей в его рядах, о болезнях, недостатке боеприпасов, о раздорах. Этой тенденциозной информацией Штибер наводнял не только Германию, но и другие европейские страны.
Заслуги Штибера не остались без высочайшего внимания. Король Вильгельм I, еще недавно гнушавшийся Штибером и относившийся к нему с недоверием, стал называть его своим "плохо понятым и недостаточно оцененным подданным" и тайным агентом, заслуживающим не только золота, но и общественного почета и военных отличий.
Ценные донесения " северянки "
Донесения от нее к ее агентам–связникам в ее же собственном доме передавались не из рук в руки, а через тайник в фигуре лежащего в гостиной льва. В кабинете же стоял настоящий живой конь с обвязанной соломой копытами. Недаром ее называли Безумная Бет...
В 1861 году началась гражданская война в Соединенных Штатах между федералистами, то есть "северянами", сторонниками упразднения рабовладельчества, и конфедерацией – объединением рабовладельческих штатов. Обе стороны широко использовали разведывательные и контрразведывательные службы, в тех и других было немало женщин.
Самой ценной разведчицей "северян" была мисс Элизабет Ван–Лью. Она родилась в 1818 году в Ричмонде, столице штата Вирджиния. Получив образование в Филадельфии, вернулась домой ярой аболиционисткой – сторонницей освобождения негров. Элизабет не скрывала своих убеждений, демонстративно освободив девять собственных невольников, нескольких негров выкупила из рабства, чтобы воссоединить с родными, находившимися во владении ее семьи.
Мать и дочь Ван–Лью были гостеприимными, обаятельными и щедрыми людьми, их передовые взгляды не ставились им в укор и у них было множество друзей и знакомых среди всех кругов местной знати. В последующей разведывательной работе Элизабет сыграют огромную роль ее связи: ведь Ричмонд был столицей Конфедерации, и все самые свежие новости стекались в гостиную Ван–Лью. Послеобеденные беседы гостей Поставляли неоценимую информацию.
Элизабет Ван–Лью была женщиной слабого телосложения, невысокого роста, но представительной, живой и решительной, хотя это сочеталось в ней с внешней кротостью.
На решительный путь борьбы ее толкнула казнь Джона Брауна – знаменитого борца за освобождение негров. "С этого момента наш народ находится в состоянии войны", – записала она в своем дневнике. И она начала свою разведывательную деятельность. По собственной инициативе Элизабет стала направлять федеральным властям одно письмо за другим, информируя их об обстановке, складывающейся на Юге. Одновременно с этим она бесстрашно выступала на улицах Ричмонда как ярая аболиционистка: отвергая возможность прикрыть себя маской "лояльной патриотки Юга", она демонстративно отказалась шить рубашки для солдат Вирджинии.
"Позорное" поведение мисс Ван–Лью и ее матери клеймилось в газетах, вызывая порой яростный гнев толпы. Но большинству рядовых южан она казалась просто чудачкой, и основой ее поведения они считали безобидное помешательство, что и послужило причиной ее прозвища "Безумная Бет". Ее спасло то, что для заядлого южанина–вирджинца была непостижимой даже мысль о том, что, находясь в здравом уме, дама–аристократка может выступать против дела южан.
Донесения Элизабет были оценены по достоинству, и она стала постоянной и единственной сотрудницей разведки, действовавшей всю войну в тылу врага.
Для пользы того дела, которому она служила, Элизабет Ван–Лью не гнушалась никакими средствами, подвергала постоянной опасности не только себя, но й мать и брата, растрачивала все нажитое ее семьей, не раз рисковала стать жертвой самосуда. Но хотя ее и обвиняли в аболиционизме и добром отношении к "северянам", ни один контрразведчик не заподозрил в ней умелой и изобретательной руководительницы агентурной сети.
Прежде всего Элизабет наладила сбор информации. Помимо постоянных посетителей ее салона, она устанавливала связи с десятками людей, носителей тех или иных данных, которые ей могли пригодиться. Ее агентура была повсюду. Вот только один пример.