Россия вела в то время войну с горцами на Кавказе. Хаджи—Мурат — знаменитый наиб (доверенное лицо) Шамиля — решает отомстить своему имаму (владыке) и перейти на сторону русских, с которыми до сих пор воевал и которых истреблял немилосердно. В заложниках у Шамиля осталась семья Хаджи—Мурата: жена, мать, дети. Чтобы сбросить Шамиля, Хаджи—Мурат рассчитывал поднять весь Дагестан, ведь он был очень уважаем и почитаем среди единоверцев. Сам Хаджи—Мурат продиктовал адъютанту наместника историю своей жизни, из которой стали ясны причины его вражды с Шамилем. Воспитывался Хаджи—Мурат во дворце у ханов, так как его мать была кормилицей старшего сына хана. Через пятнадцать лет мюриды (телохранители, послушники) Гамзата переманили на свою сторону чеченцев и аварцев, объявили «хазават», ханы же не принимали новых обрядов, за что и были казнены. Хаджи—Мурат и его брат Осман мстили за ханов, они убили имама Гамзата, но на его место стал Шамиль. Аварцы позвали Хаджи—Мурата управлять ими, русские заподозрили его в сговоре с Шамилем, так вражда сменилась вынужденным сотрудничеством. «Дружбы между мной и Шамилем никогда не было, — закончил свой рассказ Хаджи—Мурат, — но он боялся меня, и я был ему нужен». Хаджи—Мурат совершил много героических подвигов. Шамиль захотел избавиться от своего удачливого наиба, прислал мюридов взять его, но тот отбился и перешел на сторону Воронцова.
Бывая в качестве гостя в доме Воронцовых, Хаджи—Мурат видел иной образ жизни, но не прельстился им. На вопрос о том, как ему нравится то, что он видит, — отвечал всем, что у горцев этого нет, однако никогда не показывал своего отношения. На балу, среди «полуобнаженных женщин, лакеев в красных фраках, офицеров в золотых эполетах, Хаджи—Мурат думал о своем деле выкупа семьи. Но у русских были свои резоны. Воронцов был горд, что такая редкая птица, как Хаджи—Мурат, пожелала сдаться именно ему. Государь в Петербурге был более занят своими любовными похождениями, нежели военными, однако также был доволен пленением Хаджи—Мурата. Штабные и военные офицеры жили своими интересами: картами, тщеславием, пирушками. На Хаджи—Мурата и офицеры, и солдаты смотрели с любопытством и только. Он был чужой всем, но оставался верен себе: совершал в урочный час намаз (молитва пять раз в день), с гордостью и презрением относился к одним (Ивану Матвеевичу), с интересом к другим (к Бутлеру), с благодарностью к Марье Дмитриевне за заботу и сострадание.
Видя, что дело его не движется, Хаджи—Мурат решился бежать от русских вместе со своей свитой — пятью нукерами (телохранителями, служителями). Казаков, попытавшихся их остановить, били из пистолетов и рубили шашками, но ушли недалеко. Их окружили, смерть нашла каждого из беглецов, а голову Хаджи—Мурата возили по аулам, показывая и торжествуя победу над ним».
«Вот эту–то смерть и напомнил мне раздавленный репей среди вспаханного поля», — заканчивает свою повесть Л.Н. Толстой.
Удивительно тонко и внимательно описывает автор жизнь горного аула, традиции, законы другого народа, с уважением говоря о гостеприимстве и подчинении старшему в доме, преданности своим близким. Столь же сочувственно говорится о погибшем солдате Авдееве, об оставленной им семье и о трудностях мужицкого труда, но тон повествования меняется, когда речь заходит о дворцовых интригах. «Чернышев не любил Воронцова — и за всеобщее уважение… и за его огромное богатство, и за то, что Воронцов был настоящий барин, а Чернышев все–таки «выскочка»… И поэтому Чернышев пользовался всяким случаем, насколько мог, вредить Воронцову».
Исторические факты этой повести были интересны и в начале XX века, когда книга вышла из печати, и в наше время, так как характеры горцев остались прежними, разница в мусульманских и христианских обычаях не стерлась,. а интересы вершителей судеб и простых смертных все так же далеки друг от друга» К сожалению, опыт Кавказской войны XIX века актуален и в настоящее время. Что же касается характера гордого горца, то Хаджи—Мурат, раз испугавшись смерти в 15 лет, с тех пор уже больше ее не боялся, и это бесстрашие обеспечивало ему удачу в самых безнадежных операциях. В последней схватке с противниками он, получив многочисленные удары и пули, все еще оставался жив, поднимаясь и нанося ответные удары. Смерть ожидала его и в горах от рук мюридов Шамиля (они уже расправились с родными Хаджи—Мурата). Но оставаться жить у русских почетным пленником он не хотел и не мог. Все пять его служителей рассуждали точно так же, оставаясь преданными своей вере и чести.