В автобиографии С. Есенин писал, что в 1915 году он поехал в Петербург: «Там меня приняли весьма радушно. Первый, кого я увидел, был Блок, второй — Городецкий». Тогда же Есенин вошел в группу новокрестьянских поэтов. А через год вышла первая книга его стихов «Радуница», в которой картины деревенской жизни переплетались с библейскими сюжетами, образами:
В начале своего творческого пути С. Есенин примкнул к имажинистам. В автобиографии он писал: «В 1919 году я с рядом товарищей опубликовал манифест имажинизма… Но эта школа… умерла сама собой, оставив правду за органическим образом». Имажинисты провозглашали «победу образа над смыслом», в стихотворении собирали «толпу образов».
У С. Есенина читаем:
Или:
В 1919–1921 годах поэт путешествовал по России, Кавказу, Крыму, доехал до Ташкента, много писал.
Цикл стихов «Москва кабацкая» свидетельствует о душевном спаде, творческом кризисе поэта, вызванном его неверием в строительство новой жизни. Но взгляды С. Есенина меняются, он приветствует индустриализацию после поездки с американской танцовщицей А. Дункан по Европе и Америке. До конца своих дней Есенин оставался поэтом предельной искренности. Его стихи отражали остроту противоречий жизни, разобраться в которых пытался поэт:
В стихах С. Есенина звучат темы Родины и революции, Руси новой и уходящей, тревога за судьбу русской деревни, призыв к милосердию и любви ко всему живому:
Поэмы С. Есенина «Пугачев», «Поэма о двадцати шести», «Анна Онегина», «Черный человек», статьи «Ключи Марии», «Быт и искусство» свидетельствуют о многогранности дарования поэта.
«Ключи Марии» — статья о художественном творчестве. «Мария на языке хлыстов шелапутского толка означает душу», — поясняет автор в примечании.
Вот отрывки из этой статьи:
«Я еду к тебе, в твои лона и пастбища», — говорит наш мужик, запрокидывая голову конька в небо. Такое отношение к вечности как к родительскому очагу проглядывает и в символе нашего петуха на ставнях. Известно, что петух встает вместе с солнцем, он — вечный вестник его восхода, и крестьянин не напрасно посадил его на ставню, здесь скрыт глубокий смысл его отношения и восприятия солнца».
«Человеческая душа слишком сложна для того, чтоб заковать ее в определенный круг звуков какой–нибудь одной жизненной мелодии или сонаты. Во всяком круге она шумит, как мельничная вода… и горе тем, которые ее запружают, ибо, вырвавшись бешеным потоком, она первой сметет их в прах на пути своем. Так на этом пути она смела монархизм, так рассосала круги классицизма, декаданса, импрессионизма и футуризма, так сметет она… и сонм кругов, которые ей уготованы впереди».
Связь с родной деревней жила в душе поэта всегда: