«Труден путь к твердыням полярного мира... Необходимо вооружиться безграничным терпением, не боясь неизбежных разочарований и неудач...», — так начал свою книгу о путешествии Юлиус Пайер.
Разочарование наступило очень скоро. Ровно через десять дней после того, как 15 июля 1872 года «Тегетгоф» с двадцатью четырьмя участниками экспедиции на борту вышел из Тромсё, встречен был сплошной пояс льда. Пробиться через него не удалось, лед окружал его со всех сторон.
Прошла осень, настала зима. Дрейфующие льды относили судно на север. В феврале оно достигло уже семьдесят девятого градуса. Не принесло освобождения и новое лето. Лед оставался невзломанным, торосы высились над ним, как белые обелиски бескрайнего кладбища, из которого, казалось, нет выхода.
Вдруг в середине августа на горизонте появился какой-то необычно черный айсберг. Оказалось, что он весь усыпан мелкоземом и камнями. Значит, недалеко должна быть суша!
На «Тегетгофе» уже смирились со второй зимовкой, но в последний день августа 1873 года, на 375-й день дрейфа, произошло чудо. В разрыве окружавшего корабль густого тумана сверкнул луч солнца и осветил заснеженную горную страну, с плоскими вершинами, долинами и ледниками, спускающимися к морю. На мгновение все застыли, а потом радостно закричали: «Земля! Наконец Земля!»
«Нас привела сюда счастливая случайность... Открытие было наградой кучке незадачливых моряков за силу их надежды и выдержку в период тяжелых испытаний. Нам подарил его каприз пленившей нас льдины», — вспоминал Пайер.
Правда, достичь земли удалось не сразу Льды унесли корабль в сторону и только в ноябре приблизили к острову снова, так что можно было даже побывать на нем. Но моряков ждало новое разочарование: на открытой ими земле ничего кроме снега, скал и смерзшихся камней не было. И все-таки это была твердая земля, которую можно будет исследовать и нанести на карту, дождаться лета и отправиться в обратный путь. А пока они начали с того, что назвали открытую ими страну среди льдов именем своего императора — Землей Франца-Иосифа.
После восхода солнца, несмотря на жестокий мороз, отряд во главе с Пайером отправился на разведку. Потом состоялось еще два похода. В результате была составлена первая карта.
20 мая 1874 года экспедиция австрийцев ушла с «Тегетгофа», который так и не отпустили льды. С четырьмя шлюпками, поставленными на нарты, люди отправились на юг, сначала по льдам, а потом и по воде. Через три месяца, у берегов Новой Земли, произошла встреча с поморской зверобойной шхуной «Святой Николай», на борту которой стоял капитан Федор Воронин.Через полвека его внук Владимир Воронин прославится как первооткрыватель трасс Северного морского пути, как капитан наших знаменитых ледоколов.
На поморском судне австрийцев приняли радушно и доставили их в норвежский порт Варде. На 812-й день экспедиция, открывшая Землю Франца-Иосифа, завершилась.
Надо вспомнить о том, что еще в 1865 году, то есть за восемь лет до открытия этого самого северного архипелага Земли, русский морской офицер Николай Шиллинг писал, что, возможно, какая-то земля препятствует дрейфу льдов на запад, отклоняя морское течение. Его предположение поддержал географ Петр Кропоткин, составивший проект большой полярной экспедиции в 1871 году. Если бы экспедиция состоялась, то Земля Франца-Иосифа могла быть открыта раньше.
Сейчас этот архипелаг, состоящий более, чем из 200 островов, принадлежит России и входит в состав Архангельской области. Но. имя, данное первооткрывателями, так и осталось. Туристы могут видеть у одного из островов архипелага стоящий на якоре «Тегетгоф» — точную копию корабля, который оставила жившая на нем почти три года экспедиция.
Классический полярник
Нильс Адольф-Эрик Норденшельд был шведом, но родился в Финляндии, когда она входила в состав России, преследовался по политическим мотивам царским правительством и эмигрировал в Швецию. Он навсегда остался в истории как человек, впервые прошедший Северным морским путем с запада на восток.
Перед тем как шведская Академия наук утвердила 26-летнего геолога в звании профессора, он бежал из Гельсингфорса, где только что получил докторскую степень, через Ботнический залив на коньках. Вслед беглецу полетела депеша с запрещением занимать какую-либо должность в университетах Российской империи. Пройдет всего несколько лет, и запрещение это потеряет силу, потому что человек, изгнанный из России, окажет ей огромную услугу — проторит путь на восток вдоль северных окраин империи.