И Заратустра бормочет про себя: “Возможно ли, чтобы этот старый отшельник не слышал, что Бог умер?”
Заратустра спускается и говорит толпе: “Слышали ли вы новость, что Бог умер?” И люди начинают смеяться.
Они говорят: “Наверное, ты сумасшедший. Прожив много лет в пещере в одиночестве, ты тронулся умом”.
Сам Ницше в конце жизни сошел с ума, потому что он объявил действительно хорошую новость, но ему не удалось найти ничего, что заменило бы Бога. Он не смог найти празднования жизни, он не смог найти опыта живого потока внутри. Он остался в вакууме - а в вакууме вы сойдете с ума.
На Западе сходит с ума больше людей, чем на Востоке. На Западе больше людей совершают самоубийство, чем на Востоке. На Западе совершается больше убийств. Должно быть наоборот - Восток так беден, что люди должны совершать самоубийства, сходить с ума... но этого не происходит. Почему?
Западный ум узнал, что Бога нет - безмерный вакуум. А человек не может жить без смысла, не может жить без значения, не может жить без радости. Если Бог умер, человек становится абсолютно пустым, а человек не может жить в пустоте.
Ему нужно, чтобы в нем текли соки жизни. Ему нужно расцвести в прекрасные лотосы. Ему нужно петь песни, ему нужно играть музыку. Ему нужны все благословения, которые предоставляет вам существование.
Западный ум более образован, более богат, поэтому его телесные потребности почти удовлетворены. Он смотрит на небо и находит, что небо пусто - Бога нет. Понимание, что Бога нет, вместо того, чтобы стать хорошей новостью, для западного ума становится плохой новостью. Он чувствует себя случайным, ненужным - его бытие не имеет никакого смысла.
Восток знает три религии, в которых нет никакого Бога - джайнизм, буддизм, даосизм: эти три религии не центрированы вокруг Бога. И эти три религии кажутся гораздо более здравыми, чем религии, происшедшие от иудаизма - иудаизм, христианство, ислам. Эти три восточные религии кажутся более здравыми, потому что с самого начала Бога нет. И им не приходится возводить взгляд к небу, им приходится смотреть вовнутрь. Это единственное место, где они должны искать истину.
Путем является не молитва, путем является медитация.
И те, кто пришел к предельному цветению медитации - Гаутама Будда, Бодхидхарма, Махакашьяпа, Махавира, Лао-цзы, Ма-цзы, Секито... никто из них даже не говорит о Боге. То, чего нет - какой смысл даже говорить, что его нет? Просто речь вообще не заходит о том, чтобы обсуждать Бога, рай или ад.
Я хочу, чтобы вы понимали: дзен случился как цветение, рожденное встречей Гаутамы Будды и Лао-цзы. Это встреча Дхаммы и Дао. Это смешение Бодхидхармы и Чжуан-цзы. Эти две религии достигли высочайшей вершины, и это были неорганизованные религии. Там, где они стали организованными, они стали мертвыми. Например, в Тибете они стали организованными - и стали мертвыми. В Шри-Ланке они стали организованными - и стали мертвыми.
Как только религия становится организованной, она мертвеет, потому что тотчас же она становится жаждой власти, жаждой главенствования. Она превращается из религии в политику.
Организация разрушает индивидуальность, жертвует индивидуальностью, а индивидуальность - единственное существо, способное знать величайшие вершины и глубины сознания.
Из встречи Гаутамы Будды и Лао-цзы родился дзен. Дзен не является ни буддизмом, ни дао; это то и другое, точно как вы сами - и мать, и отец. Вы ни то, ни другое - в вас течет что-то от отца, что-то от матери.
Дзен пришел к высочайшей точке выражения. Он стал почти синонимичным вечной жизни. Адам и Ева не могли съесть плод вечной жизни, они были изгнаны из Эдемского сада. Они съели только плод знания. Но дзен дает вам другое дерево, дерево вечной жизни.
Итак, в этой серии мы будем обсуждать дзен как равнозначность вечной жизни.
Бога нигде нет.
Жизнь здесь и сейчас.
А дзен - главный ключ, открывающий все двери таинств жизни.
Сутра:
Секито сказал:
Мое учение, происходящее от древних будд, не основано ни на медитации, ни на каких бы то ни было других стараниях и усилиях.
Здесь слово “медитация” может дать вам чувство непонимания, замешательства, потому что в английском есть три слова: концентрация, созерцание, медитация. Ни одно из этих трех слов не способно перевести санскритское слово дхиана, которое на языке Будды - а он говорил на пали, языке, отличном от санскрита, - превратилось в слово зхана. И когда Бодхидхарма принес послание в Китай, зхана превратилась в чань. А когда Ринзай принес послание из Китая в Японию, от чань или чана произошло слово дзен. Оно приблизилось к слову Будды зан или зхана.