Итак, я бы сказал, что он был очень близок, но из-за этого “Бога” и поскольку в его уме по-прежнему сохранилась христианская запрограммированность Богом, ему не удалось совершить квантовый скачок в не-ум. Эта идея по-прежнему у него в уме. Он логически и рационально подошел к тому, что если бы был Бог, его можно было бы описать только как “Того, кто есть”. Но это не точный опыт.
Точный опыт не прибегнет к слову “Бог”, не применит слова “он”. Это мужской шовинизм, это придает существованию личность, которой в нем нет. Оно беспредельно, поэтому у него не может быть личности. О нем нельзя сказать “кто”, его нельзя назвать “он”.
Таким образом, святой Бернард не был просветленным - великий интеллектуал, сильный логик, но экзистенциально все же несколько недошедший до истины.
Экхарт подходит еще немного ближе, может быть, не дойдя доли дюйма, когда говорит: “Ты должен любить Бога как не-бога, не-дух, не-образ, но так, как есть: сущим, чистым, абсолютным, отстоящим от всякой двойственности, в ком нам предстоит вечно погружаться из ничто в ничто”. Он подошел гораздо ближе, чем святой Бернард, и поэтому подвергся большему осуждению, чем святой Бернард, так как подрывал всю христианскую теологию.
Но все же я говорю, что он остался ограниченным рамками христианского Бога, хотя представляется гораздо более утонченным интеллектуалом, чем святой Бернард - тончайшая преграда, не толще японской рисовой бумаги. Но и этого достаточно, чтобы глаза остались закрытыми.
Его утверждение красиво: “Ты должен любить Бога как не-Бога”. Но зачем тогда вообще использовать слово “Бог”, если его следует любить как не-Бога? Почему бы не сказать: “Ты должен любить не-Бога, не-Дух, не-личность, не-образ, но лишь чистое существование, сущим, абсолютным, отстоящим от всей двойственности, в ком нам предстоит вечно погружаться из ничто в ничто”? Но его начало - “Ты должен любить Бога” - остается христианской запрограммированностью.
Дзен отбросил всю запрограммированность. Он дерзнул так, как только возможно для человеческого сознания. Это же утверждение содержит некий компромисс с церковью. “Ты должен любить Бога” -чтобы христианская церковь была довольна, что он все же говорит о Боге, хотя и немного сумасшедшие вещи, потому что он продолжает: ты должен любить Бога как не-Бога. Кто же тогда он?., женщина?., мужчина?., дерево?., океан?.. Кто подразумевается под “не-Богом”?
И христианство осудило его, хотя он и сказал: “Ты должен любить Бога”; ему запретили публиковать такие сочинения, пока он был жив, потому что они создали бы сомнение в умах людей. И это делают даже сегодня.
Одному великому французскому ученому, Шардену, запретили публиковать свои работы о пекинском человеке - он открыл пекинского человека - “потому что ваши работы противоречат христианству”. И поскольку он был посвящен в сан священника, ему пришлось следовать приказам Ватикана. Этого великого человека разрушили. Он мог бы внести большой вклад. Но если не получать никаких отзывов, если другие ученые не знают, что вы пишете, что вы открываете, и вы не знаете их мнений... Нужен постоянный обмен.
Наука растет, и не силами одного ученого, она растет силами всех ученых. Происходит постоянный диалог посредством обмена работами, конференций, книг, периодических изданий... во всем мире происходит постоянный диалог. Именно так наука пытается во всем выработать лучшие гипотезы.
И, мешая Шардену публиковать работы, посещать конференции, писать книги, пока он жив - а когда ты умрешь, конечно, это напишет кто-то другой, ты сам не напишешь... У кого-то другого не будет такого же научного мировоззрения, и открытие не будет тем же самым. И то, что случится с твоими идеями после смерти, не будет обменом мнений; ты не сможешь ничего улучшить. Ватикан разрушил великого ученого - такого же калибра, что и Альберт Эйнштейн.
Но я недоволен и самим Шарденом. Вместо того чтобы прекратить работы и исследования, почему он не отказался от сана католического священника? Он отказался от науки ради христианского суеверия. Никто не поднял вопроса о том, что он тоже участвовал в этой рабской игре; все осуждали Ватикан.
Я осуждаю Ватикан, но осуждаю и Шардена - и Шардена более, чем Ватикан. Ватикан делал это веками - это не ново. Но почему Шарден проявил себя такой овцой? Почему он не набрался храбрости? Человек такого огромного разума должен был оставить священничество. Что в нем особенного? Религия, которая мешает вам объявлять истину, не стоит того, чтобы в ней состоять.