Но Ольга так просто не сдается.
— Я не могу вот так все бросить, — говорит она, вцепившись в мое плечо.
Брэдфорд меряет ее ледяным взглядом.
— Мы закончили. Вы закончили. Пожалуйста, уходите, — тихо, но твердо просит он.
— Хорошо, я уйду, — высокомерно объявляет массажистка. Поворачивается на своих ортопедических каблуках и, громыхая ими по полу, удаляется. — Но только не возвращайтесь с жалобами, что в мышцах еще остались свободные радикалы!
Эти меня не беспокоят. Мне мешают только те, из-за которых каждый год во время Всемирного экономического форума в городе образуются пробки.
— Джейн, ты тоже можешь идти, — говорит Брэдфорд чуть мягче.
— Вы уверены? — соблазнительно мурлычет Джейн. — Мне хотелось бы закончить…
— Спасибо. — Тон Брэдфорда не оставляет сомнений. — Спасибо. А мы задержимся здесь на несколько минут.
Едва она уходит, Брэдфорд сбрасывает свою простыню и обнимает меня.
— Извини, все вышло не совсем так, как я ожидал. Кажется, я должен тебе массаж?.. — Он нежно целует меня в ухо и ведет к своему бревну, поглаживая по плечам. — Хочешь теплое масло пачули?
— Выбери сам, — отвечаю я и чувствую, что мое настроение улучшается.
Руки Брэдфорда медленно гладят мои плечи, потом спускаются ниже. Ласкают спину…
Вот такой массаж мне нравится! Я закрываю глаза и полностью отдаю себя в его распоряжение. Какие у Брэдфорда руки!
— А-а-ах! — долго и с удовольствием тяну я, поворачиваюсь и, обнимая Брэдфорда, чувствую, как его мускулистые бедра прижимаются к моим.
— А-а-ах! — Он тоже счастлив. — А-а-ах.
Наши стоны сливаются. И «а-а-ах» слышать гораздо приятнее, чем «м-м».
Следующим утром Дилан уезжает на автобусе в дневной лагерь. Я проверяю его рюкзак: нужно не забыть полотенце, две пары плавок, сменные шорты, солнцезащитный лосьон, крем от ожогов (если воспитатель забудет намазать его лосьоном), плитку гранолы[8] (если ему не понравится то, что дадут на ленч), теннисную ракетку, бейсбольные кепку, перчатки и защитные очки. Невероятно, идет уже последняя неделя в лагере, а это всего лишь четвертая пара очков. Видимо, мой мальчик взрослеет. Но, все же не стремительно. Он пока еще позволяет мне крепко обнять его перед автобусом, на виду у приятелей.
Сегодня я хочу приготовить для Брэдфорда особый ужин — в качестве ответного хода. Отблагодарить за массаж. Мой первый порыв — поехать туда, где я жила раньше, и зайти к радушному мяснику-итальянцу. Но нет. Сейчас я жительница пригорода. Поэтому я забираюсь в наш джип «вольво». Это моя первая машина, ведь я всегда жила на Манхэттене и до сих пор считаю вождение экстремальным видом спорта. Канал И-эс-пи-эн сегодня не транслирует мой выезд, поскольку я планирую заглянуть лишь в магазин «Мясо для настоящих гурманов». А это уже соревнования совершенно иного рода. К примеру, я должна быть правильно одета для похода по магазинам. Где еще в мире вам придется наряжаться, чтобы купить цыпленка? Пусть даже выращенного в естественных условиях.
Но… Магазинчик заполнен покупателями, и продавец за прилавком не обращает на меня никакого внимания. Вероятно, с моей одеждой все-таки что-то не так. Может быть, низковаты каблуки? Наконец мясник соблаговолил взглянуть на меня, и я спрашиваю скороговоркой:
— Сколько телятины мне нужно на троих?
Не потрудившись ответить, он сноровисто орудует ножом и мгновенно протягивает мне пакет, демонстрируя, что уже готов обслужить кого-то следующего, с большими запросами. Как я скучаю по своему старому мяснику! Он хотя бы не носил фартук от Гуччи.
Останавливаюсь около модного «центра торговли углеводами» под названием «С.Л.А.Д.О.С.Т.И», чтобы купить «Д.Е.С.Е.Р.Т». Смотрю на торт «Захер» — такой маленький! Дилан шутя умял бы его перед обедом. За тридцать шесть долларов его можно вставить в рамку и повесить на стену. Не взять ли лучше печенье? Хотя если учесть его цену — пять долларов за штуку, — один острый приступ голода поздно вечером, и я смогу разорить даже Брэдфорда.
Еще парочка остановок, и я возвращаюсь домой, нагруженная пакетами и с пустым бумажником. Учитывая, сколько в местном салоне «Гристедес» стоит процедура «Ультраочарование», думаю, к ее названию следовало бы добавить еще одно «ультра». Я уже не говорю о том, с какой наценкой в почтовом отделении продаются марки номиналом в тридцать семь центов.
Открываю входную дверь, и в лицо мне ударяет волна холодного воздуха. Дрожа, проверяю термостат кондиционера — восемь градусов!
— Консуэла! — кричу я, пытаясь понять, что происходит.
8
Гранола — смесь овса с добавками коричневого сахара, изюма, кокосов и орехов — вид натурального продукта.