— Доктор Ловетт, вам нельзя пить, — смеюсь я. — Разве сегодня днем вы не делаете операцию на сердце?
— Да, шунтирую шунт, — отвечает он глубоким докторским басом.
Я хохочу, он ухмыляется, и мы продолжаем готовить. Очарование телевидения не обходит нас стороной. Пока я смешиваю и взбиваю, мы поддразниваем друг друга в такой живой и острой манере, что действительно напоминаем профессиональных телевизионных ведущих. Рядом с Керком я чувствую себя так спокойно, как у себя на кухне. Или, может быть, дело в таблетках? Мне пригодилась бы одна перед встречей с Джеймсом.
А вот тут я совершила непростительную ошибку. Зачем я вспомнила о Джеймсе? Только что все шло как по маслу! Но вдруг я начинаю излишне энергично работать деревянной ложкой, и рука, которой я держу миску, соскальзывает и оказывается прямо в липкой жиже. Ну вот, на этом мою телевизионную карьеру можно считать законченной…
Нет, я этого не допущу. Не мешкая ни секунды, я растопыриваю измазанную шоколадом пятерню и машу ею прямо в камеру.
— Если ваши пальцы оказались в миске, пудинг будет еще вкуснее, — улыбаюсь я во весь рот.
— Между прочим, это самое вкусное, — подходит сзади Керк. Схватив меня за руку, он принимается слизывать шоколад с моего указательного пальца. — М-м-м, восхитительно!
Я заливаюсь смехом.
— Обещаю, в готовом виде будет еще лучше, — дразню я его, отнимая руку. И вижу, как в другом конце студии смеется недавно такой угрюмый ассистент режиссера и Берни поднимает большой палец.
Мы безо всяких усилий заканчиваем готовку, и, к моему удивлению, усыпанный леденцами десерт выглядит вполне аппетитно. Оператор отсчитывает последние десять секунд, мы с Керком прощаемся со зрителями и отправляем друг другу в рот по полной ложке пудинга.
— Отличный финал! — слышим мы голос режиссера. — Молодцы, хорошо поработали!
— Я бы сказал — великолепно, — направляется к нам довольный Кен Шабли. — Я хочу, чтобы съемки следующей программы состоялись как можно скорее.
Вся съемочная группа собирается вокруг нас, чтобы поздравить, и я предлагаю всем попробовать свой «Шоколадный сюрприз». Удивительно, но я стала звездой благодаря неудавшемуся суфле, хотя нужно признать, что новый рецепт оказался не так уж плох.
— Что скажешь, Кен? — подходит к нам Берни. — Еженедельное шоу для этой пары?
Размышляя над ее предложением, Кен кладет ладонь на гладкий подбородок. Почему никто не скажет ему, что этот жест кажется более выразительным, когда мужчина становится достаточно зрелым и у него на лице начинают расти волосы?
— Да, согласен. Мы назовем его… — Он делает паузу и, придумав что-то, щелкает пальцами. — «Послеобеденные сладости»!
Мы с Керком переглядываемся.
— Здорово, правда? — Кен очень доволен собой. — Такая определенная двусмысленность. Это будет дневное шоу. Керк уже звезда дневного сериала. И вы готовите прекрасные десерты.
— Какое разочарование, — шепчет мне Керк, — я думал, что «послеобеденные сладости» — это возня в постели.
— Прошу тебя, мне понадобилась целая неделя, чтобы настроиться на готовку под прицелом телекамер, — отвечаю я смеясь. Но чувствую себя польщенной, и меня охватывает радостное возбуждение. Неужели я действительно стану телезвездой? И незнакомые люди на улице будут просить у меня автограф? Может быть, компания «Стала» даже назовет моим именем губную помаду?
Я все еще размышляю над своей речью после вручения мне премии «Золотой глобус» — следует ли сначала поблагодарить Керка или все-таки Брэдфорда, — когда Берни вновь берет ситуацию в свои руки.
— Мы согласны, — говорит она Кену. Как всегда, от нашего имени. — Когда ты хочешь заключить договор?
— Можно прямо сейчас. Пройдем в мой офис.
Но внезапно Берни меняется в лице. И я замечаю у нее на блузке небольшое пятно, которое начинает быстро увеличиваться.
— Извините, я должна бежать, — говорит моя подруга и хватает жакет, чтобы прикрыть грудь, но уже поздно. Блузка сейчас похожа на мишень для учебных стрельб — на ней уже два превосходных «яблочка». Берни посылает всем нам воздушные поцелуи.
— Сара, ты была великолепна! — кричит она уже из самых дверей. — Керк, и ты тоже. Кен, я тебя люблю, но мы поговорим позже. Сейчас у меня два очень важных клиента!
В жуткой спешке — волосы развеваются, каблуки громыхают — Берни вылетает из студии. Кен выглядит обиженным.
— Очень важные клиенты, — ворчит он, не понимая настоящей причины ее внезапного ухода. — Она ошибается. Вы двое будете самыми большими звездами среди ее клиентов.