— Ты права только в одном, — высокомерно замечает Кейт.
— В чем именно? — спрашивает Эрика, скорее с любопытством. Ее не взволновала отповедь дочери.
Кейт открывает еще одну бутылку вина и снова наполняет нам бокалы.
— Я действительно очень часто подолгу жду Оуэна, — признает она.
— Хорошее начало, — одобрительно произносит Берни и достает блокнот. — Итак, это первый пункт в списке трех качеств, которые ты ненавидишь в Оуэне. Остаются еще два.
Кейт надолго задумывается.
— Ничего не приходит в голову, — наконец говорит она.
— Ты знаешь, — подсказываю я. — Сандалии.
— Он перестал носить их, как только я попросила. Он делает все, что я прошу.
— Только не уходит от жены, — не успокаиваюсь я.
— О, они никогда не уходят, — замечает Эрика, которая, естественно, разбирается и в этом.
Теперь мы в курсе, что мать Берни — специалист во всех областях. — Ты на это надеялась?
— Сначала нет, — признает Кейт, ерзая на стуле и подливая себе вина. За последние двадцать лет я не видела, чтобы она столько пила. Если раньше у хозяйки дома не было патологического пристрастия, то наше вмешательство вполне может способствовать его появлению. — Но сейчас, когда мы с Оуэном стали так близки, мне больно, что мы не можем все время быть вместе.
— А вы никогда не будете вместе, — говорю я. — Я знаю, что ты влюблена, и даже готова поверить в его чувства, но он никогда не уйдет от жены. Это будет причинять тебе все больше и больше боли. Хуже, чем лист ожидания на сумку «Биркин».
— Похоже, я получу ее на следующей неделе, — говорит Кейт, отхлебывая вино прямо из бутылки.
— Обещания, сплошные обещания.
Внезапно ее начинают душить слезы.
— Я не знаю, почему я плачу. Это впервые.
— Ты и пьешь впервые. — Я пытаюсь успокоить подругу и обнимаю ее.
— Он самый замечательный мужчина из всех, кого я знала, — рыдает Кейт. — В чем-то даже лучше, чем большинство мужчин. По крайней мере мне так казалось. Но я до сих пор уверена, что все будет хорошо. Черт возьми, я не планировала так переживать по его поводу.
Теперь переживаем уже мы все. Эрика вытирает глаза салфеткой, Берни тоже слегка шмыгает носом. Нам было непросто подвести Кейт к этой мысли, но мы старались не напрасно. Может быть, сегодня ей плохо, но мы избавили подругу от многолетних сердечных мук.
Кейт встает и многозначительно смотрит на нас, собираясь сделать важное заявление.
— Я должна бросить Оуэна, потому что он никогда не уйдет от жены, — произносит она. — Никогда.
— Никогда, — твердо повторяет Берни.
— Никогда, — говорю я.
— Никогда, — соглашается Эрика.
Мы бросаемся к Кейт и через мгновение начинаем рыдать и обниматься. И никто из нас не слышит, как открывается входная дверь.
Мы видим Оуэна — с огромным букетом цветов и чемоданом от «Тами». На губах его играет самодовольная усмешка.
— Я сделал это, — говорит он, расталкивая всех и обнимая Кейт. Мы не протестуем. Он единственный, кто ей сейчас нужен. — Спасибо, что ты не теряла веры в меня. Дорогая, я сделал это. Я ушел от жены.
Глава одиннадцатая
Что ж, если говорить о вмешательствах, наше закончилось провалом. Но у оптимистки Берни другое мнение.
— Мы сделали это! — радуется она на обратном пути. — Мы изменили ее жизнь.
— Разве? — удивляюсь я.
— Может быть, не совсем так, как планировали, — уступает моя подруга, — но сегодняшнее утро перевернуло всю жизнь Кейт. А успех — это всегда успех.
Ничего удивительного, что как агент Берни имела большой успех в Голливуде. Она владеет искусством правильной подачи информации. Решаю еще раз ее проверить.
— Если Оуэн переезжает к Кейт, возможно, теперь у них будет не только быстрый секс. — Это единственный плюс, который я вижу в данной ситуации. Я ошибалась, думая, что женатые мужчины не уходят от жен. Но есть и более серьезная проблема. Оуэн вполне подходил Кейт для легкого флирта, а вот каково ей будет находиться с ним рядом каждый день? Судя по всему, муж из него получается не очень хороший.
— Мне кажется, мы замечательно провели утро, — вставляет Эрика с заднего сиденья.
— Не сомневаюсь, ты с нетерпением ждешь той минуты, когда сможешь позвонить Дугу и все ему рассказать, — говорит Берни. Теперь она знает, что в распорядке дня ее матери перед сном значится не только стакан теплого молока, и, возможно, ей самой придется воспользоваться методом вмешательства.