Я витрина. Сияю я.
Нужно вольную дать огням.
Пусть сияний моих струя
Побывает и тут, и там.
Облако в штанах
Михаил Гундарин
ОБЛАКО
На остановке автобусной,
города на краю,
припоминаю подробности,
снег перелистываю.
Вечер для неудачника
слишком хорош, а для
позавчерашнего мальчика
слишком холоден… эх!
Все мои детские страхи,
звуки, первой любви
зряшные тени и запахи
вспомни и оживи.
Извлеки их из облака,
падающего на всех,
чтобы укрыть, как войлоком,
этот город и снег.
Владимир Буев
ОБЛАКО В ШТАНАХ
Позавчера я был мальчиком –
перемены близки.
Побродил по подвальчикам –
от мальца – угольки.
Нет, не стал я девицею,
неудачником стал.
Этот город темницею
для меня побывал.
Холодрыга по-зимнему.
Страхов детских хочу
и дурмана интимного,
где не надо к врачу.
Я сейчас грею пальчики,
и страшусь пацанов.
Вот бы снова стать мальчиком
и вернуть город снов.
Вечный мотив
Михаил Гундарин
СТАРЫЙ МОТИВ
Снегу следует падать,
Бормотать на лету,
Находить себе радость
В полумёртвом саду.
Утверждать по привычке,
Что растает не зря,
А входя без отмычки
В двери календаря.
Потому что обещан
Всем достойный конец,
Даже если не вещим
Был наш лучший певец.
Владимир Буев
ВЕЧНЫЙ МОТИВ
Указанья осадкам
Я могу раздавать:
Снег годится к упадкам,
Дождь обязан летать.
А когда непонятно,
Дождь иль снег с мокротой,
Пусть и падают кратно,
И летают дугой.
Полумёртвому саду
Глубоко всё равно,
Дождь поёт серенаду
Или снег пьёт вино.
Календарь двери отпер –
Выпьем и запоём.
В сад всем выписан ордер.
Там быть лучше живьём.
Сомнения насчёт всех Георгиев
Михаил Гундарин
ГЕОРГИЙ ИВАНОВ
Как будто сбрасывают доски
С высокого грузовика.
Или на мелкие полоски
Рвёт равнодушная рука
Вверху полотнище тугое,
Невидимые паруса –
Так о печали и покое
Непоправимое такое
Твердит нам дальняя гроза.
Владимир Буев
Георгий Иванов. Быть может,
Поэт он. Впрочем, да, поэт.
Сомнения, однако, гложут
На всех Георгиев предмет.
Победоносец – вот Георгий!
Пиши о нём стихи, поэт!
А не о тех, кто дальнозоркий,
кто супостатами согрет3
и кто эстет-иноагент4.
Балкон
Михаил Гундарин
КАРАНТИН
Ноябрьским снегом, как пружина,
ещё зелёная трава
зажата в землю. Такова
одна из функций карантина.
Как будто капля парафина,
или собачья голова,
сползает по небу едва
луны поддельной половина.
Всё это так, посмертный бред…
И в нём, накинув капюшон,
курить выходишь на балкон,
и видишь – пьяница-сосед
случайной тени говорит,
что смерть нам только предстоит.
Владимир Буев
БАЛКОН
Я умер и при этом пьяный,
но голова моя светла.
Жаль только… выгорел дотла
мой мозг из-за дурных компаний.
Собачьи головы и мётлы
то ли с луны сползают, то ль
на конских шкурах трут мозоль5
(хоть пьян мозг мёртвый, но расчётлив)
Стою я на балконе ада,
соображая, где котёл,
не понимая, в чём прикол?
Но запах мерзостного смрада
мне подтверждает: не в раю.
Балкон над пропастью. Курю.
Расти большим на радость миру!
Михаил Гундарин
Куда расти? Туда, где лето,
Где солнца круг, срывая крюк
Уже ноябрьского рассвета,
Взлетает, как высокий звук.
А здесь закона и порядка
В любом табло одно число.
И разделилось без остатка
На всех ничейное тепло.
Верти фонарь над головою,
Подземный пролагая путь
Тому, кто хочет стать травою,
А раньше был мороз и ртуть!
Владимир Буев
Расти большим на радость миру!
До ста и больше лет расти
Без старости6. Не став пронырой,
Покров земли не подвести.
Тянуться из-под камня к небу,
Фонарь над головой пока.
Все по закону лягут скрепы
И по порядку на века.
Из недр земли – прорыв в выши́ны,
4
Подтрунивание над автором оригинального стиха Михаилом Гундариным – поэтом, позиционирующим себя крутым русским патриотом, отвергающим козни Запада.
5
Символами опричников во времена Ивана Грозного были собачья голова и метла, притороченные к коню.