В то время как мы выясняем отношения и смотрим сердитыми взглядами друг на друга, скейтер поднимается на ноги, берет свою доску и отходит от нас на безопасное расстояние.
— Эй, придурки, я, между прочим, все еще здесь. — Он разворачивается, отходя еще на пару шагов. — И, кстати, я спрашивал у нее, где ты. И твоя ли она. Но она сказала, что нет. Поэтому, мне кажется, чувак, у тебя есть работенка, которую нужно разрешить.
Затем он ставит доску на колеса, запрыгивает на нее и через пару секунд скрывается за поворотом, будто его здесь и не было.
Джеймс вновь поворачивается ко мне, скрипя зубами, стискивая челюсть.
— Ты совершенно не понимаешь, что творишь, да?
Я поднимаю подбородок в знак неповиновения.
— Я прекрасно понимаю, что делаю.
Он с силой хватает меня за плечи и прижимает к гаражу.
— Ты что, хотела трахнуть его? — его глаза скользят по мне, ожидая ответа.
— Может быть.
Он вскидывает руку, оборачивая пальцами мое горло, и сжимает его, слегка поглаживая большим пальцем нежную кожу.
— Я утолил твою жажду удовлетворения, я позволил тебе попробовать меня на вкус, бл*дь, я дал немного пространства, чтобы ты пришла в себя, а ты тащишь этого придурка к себе домой? — он прижимает свои бедра ко мне, чтобы я могла ощутить его жесткую и толстую эрекцию. Его мощный член требует внимания. Все мое тело замирает, каждая мышца напряжена. Но я держу руки опущенными и пытаюсь расслабиться, когда его рука немного сильнее сжимается на моем горле.
Сердце начинает биться чаще, мое дыхание учащается, но я понимаю, что все, что я сделала, было правильно, я тянусь рукой к его лицу, проскальзывая пальцами в его темные волосы.
— Ты только моя, — издает он собственнический рык. — Я ясно дал тебе понять, чтобы ты нашла меня, когда будешь готова.
— Я тебя искала, но, к сожалению, не смогла найти, поэтому разыграла единственную карту, которая у меня была. — Говоря это, я смотрю на него с удовлетворением. Солнце давно спряталось за горизонтом, словно предчувствуя нашу ссору, и теперь только россыпи золотистых звезд освещают нас. — Мне не нужно было искать тебя, Джеймс. Все, что мне нужно было сделать, это немного подтолкнуть тебя, чтобы ты нашел меня.
Глава 12
Харпер
Он быстро отворачивается от меня, но перед тем, как он это делает, я все-таки замечаю его ухмылку. Он расправляет плечи, делая глубокий вдох. Скорее всего, чтобы скрыть свою улыбку и продолжать играть роль взбешенного придурка.
На протяжении всей моей жизни люди всегда наивно полагали, что я глупый ребенок и ничего не могу понять, и это все из-за того, что я привыкла больше слушать и улавливать суть, чем говорить.
Я никогда не прерываю своего оппонента, потому что лучше дослушать, что он скажет, чем перебить и упустить его мысль.
Я всегда держусь намеченного курса. Но когда-то я не была такой, во мне кипела жажда борьбы, тогда я не умела подстраиваться под противника и принимать его игру. Однажды, я спросила у своего брата, почему он всегда такой покладистый к приказам Адмирала. Тогда нам было где-то лет по восемь, в то лето я училась управлять кораблем, а он готовить картошку на камбузе. Его ответ навсегда остался в моей памяти, и, по сей день, я использую эту тактику: «Нужно принимать решения и расставлять приоритеты, Харп. Иногда нужно уметь уступать и проигрывать. Мелкие сражения не имеют решающего значения, как исход самой войны, поэтому будь умнее и набирайся сил, слушай и понимай своего противника. Это поможет тебе нанести решающий удар, когда он не будет ожидать».
На протяжении всего дня, я не могла выбросить его слова из головы. Расставляй приоритеты. И умей принимать поражения. Маленькие сражения не имеют решающего значения. Главное — исход самой войны. В тот момент я уже знала, что моя война должна быть выиграна. И поэтому, когда налетал сильный ветер и хотел сбить меня с моего пути, я просто на некоторое время опускала паруса, но это никогда не значило, что я не одержу победу. Внимательность и молчание — отличные качества, которые в итоге помогли мне достичь своей цели — сбежать.
— Так ты пыталась заставить меня ревновать? — он вновь поворачивается ко мне, на его лице беспристрастное выражение. Но я уже знаю, что ему нравится моя коварная сторона.
— Именно, — отвечаю я.
— Знаешь ли ты, что случается, когда я начинаю ревновать? — он вновь подступает ко мне, сжимая своими ладонями мою шею. Несмотря на опасность происходящего, несмотря на то, как он стискивает мое горло, он одновременно поглаживает большими пальцами мой подбородок, словно успокаивая и уговаривая довериться ему. Мое тело в ту же минуту призывно реагирует на его ласку, между ног начинает разливаться знакомое желание и пульсация.
— Нет, — отвечаю я мягко.
Он всматривается в мои глаза в течение нескольких секунд, затем прижимается своим твердым телом к моему, почти касаясь своими губами моих.
— У кого власть, Харпер?
— У тебя, — отвечаю я послушно.
Он нежно прижимается к моему лбу своим и хрипло выдыхает, почти смеясь.
— Как ты будешь себя вести?
— Я буду вести себя хорошо. Я буду послушной. Хочешь, чтобы власть была в твоих руках, ну, тогда так тому и быть.
Он резко отпускает мое горло и хватает за руку, направляясь в сторону дома. Я покорно следую за ним. Мы спускаемся по ступенькам, которые ведут в подвальное помещение, Джеймс решительно подходит к бойлеру, достает ключ оттуда, где я его обычно прячу. Он стреляет в меня хмурым взглядом, как будто ожидая моего комментария о том, что ему известно, где я прячу ключ. Но я не произношу ничего, потому что все, о чем в этом момент я могу думать — поглощающие меня развратные образы того, как он будет меня ласкать. Он открывает дверь, заталкивая меня внутрь.
Я останавливаюсь посреди коридора, как будто это не моя квартира, а его. Он закрывает дверь и пару секунд смотрит на нее, словно внутри него происходит битва, как будто он пытается принять какое-то важное решение. Когда он разворачивается, его глаза наполнены пылающим пламенем. Он сжимает большими, шероховатыми ладонями мои предплечья, ловким движением отталкивая меня к стене и прижимая своим телом к ее поверхности. Бедром он принуждает меня раздвинуть ноги, потираясь им о чувствительное местечко между моих ног, что дает ему беспрепятственный доступ туда, где я больше всего жажду его прикосновений. Я прикусываю губу, содрогаясь всем телом под его натиском, и из моей груди вырывается мучительный стон, который он воспринимает, как положительный ответ. Затем его губы прижимаются к моим, наше дыхание смешивается. И Джеймс страстно целует меня.
Он прикусывает мою нижнюю губу, чем очень удивляет меня. Я всхлипываю от боли и чувствую металлический привкус крови во рту, но прежде чем я успеваю отреагировать, он ласково проводит своим языком по ранке, слизывая выступившие капельки крови. Через пару секунд он захватывает мою верхнюю губу между зубов, слегка покусывая и посасывая.
— Мммм, — это все, что вырывается у меня. Я поднимаю руку, чтобы оттолкнуть его, но он перехватывает мое запястье и пригвождает его у меня над головой.
— Сделаешь это еще раз, я тебя свяжу, затем отшлепаю и жестко трахну.
Я делаю глубокий вдох, чтобы немного успокоить бурлящее желание. В такие моменты я чувствую себя очень уязвимой и неуверенной.
— Есть какие-нибудь ограничения, Харпер? Тебе лучше всего сказать сейчас, если они есть. Потому что то, что произойдет дальше, не будет похоже на «романтическое соединение двух тел», как пишут в глупых романчиках. Это будет грубо, жестко, похотливо, но никак не романтично.
Проклятье. Какие там у меня ограничения? Они же есть? Я же не могу быть настолько извращенной.
— Ты мне доверяешь? — когда я поднимаю на него взгляд, он смотрит на меня серьезно. Очень, очень, очень серьезно, как будто решается вопрос: должна ли я окатить его яйца кипятком или нет.
Я отрицательно качаю головой, потому что на его вопрос очень легко ответить.
— Нет, не совсем, Джеймс. Я имею в виду, да, очень хочу этого. Правда, хочу. Но между нами существует лишь влечение и, возможно, уважение, но не более. Это, как например, ты видишь большую собаку, которой про себя восхищаешься, но ничего более.