То есть… она решила мне помочь? Просто так? Вот уж вряд ли.
— И что вы хотите от меня взамен? — настороженно интересуюсь я.
— Да что с тебя взять, кроме твоих опасных секретов? — фыркает насмешливо. — Отработаешь у меня, пока мы в Мариске стоим. Если сойдёмся, сможешь и дальше с табором отправиться. Нам лишних рук всегда не хватает, работы разной много. С животными хорошо ладишь?
— Да, — быстро киваю, боясь поверить в свою удачу. Вот уж вряд ли кому-то придёт в голову искать княжну Асири в таборе бродячих артистов. — Спасибо вам большое!
— Считай, что это тебе моя благодарность за то, что балбесов моих из колодца вытащил, вместо того, чтобы ноги уносить, — выдаёт тётушка Родна и повелительно машет рукой. — Всё, иди. А то лохматый ещё додумается, куда ты можешь ломануться запах отбивать, и попробует перехватить.
А и правда. Мне никак нельзя медлить.
Ещё раз поблагодарив, вскакиваю с табурета и поспешно выбегаю из кибитки. И только на пороге до меня доходит, что я понятия не имею, где в этом таборе искать моих случайных знакомых.
Пытаюсь обернуться, чтобы спросить, и чуть не получаю по носу. Дверь кибитки буквально сама захлопывается, откровенно намекая, что время моей аудиенции у тётушки Родны закончилось.
Ла-а-адно. Найду сама.
Долго искать не приходится. Парни сидят неподалёку от кибитки. Под раскидистым старым дубом, возвышающимся на краю поляны, занятой табором. И явно ждут, когда я выйду.
— Ну что ба сказала? — первым не выдерживает Ванчек, когда подхожу к ним.
— Сказала, чтобы мы с Юргеном шли в город к зельевару мэтру Ганушу, — сообщаю я, смотря на старшего.
— А я? — возмущённо вскидывается младший.
— Ванчек! — оглушает нас громкий окрик из кибитки. — Сюда пойди. Мозги вправлять буду.
Бедняга тут же испуганно втягивает голову в плечи. Юрген сочувственно хлопает того по спине.
— Ты ей про княжну, брат. Про княжну… И про призраков. Авось пожалеет болезного и по голове бить не будет.
— Иди ты! — бурчит рыжик, поднимаясь на ноги. И с обречённым видом топает к жилищу суровой ведьмы.
Юрген тоже встаёт, отряхивая штаны от травинок и сора. Бросает на меня изучающий взгляд.
— И зачем нам к зельевару?
— За зельем, чтобы запах скрыть. Для вас двоих. И для меня, — поясняю. И добавляю на всякий случай: — Тётушка Родна позволила мне остаться в вашем таборе, чтобы подзаработать.
— Это она хорошо придумала, — понятливо кивает парень. — Тебя как зовут-то хоть?
— Янко, — называюсь я перекрученным именем одного из своих сводных братьев, как решила сделать ещё в замке. Такое и в Лаготе встречается.
— Будем знакомы, Янко, — протягивает мне руку Юрген. И когда я жму её в ответ, кивает головой куда-то в сторону, где видна грунтовая дорога. — Ну пошли тогда. Ба не любит, если её поручения нерасторопно выполняют.
Угу, я уже догадалась. Но мне это только на руку. Быстрее управимся. И ни один оборотень меня тогда не найдёт.
Глава 11
Мариска за одиннадцать лет очень сильно изменилась. Я помню процветающий город, радующий глаз красочными вывесками, добротными домами с терракотовой черепицей крыш, утопающими в пышных садах, цветущих и плодоносящих несмотря на каменистую почву — княжеский род щедро питал свою землю силой. Помню огромные магические кристаллы вместо фонарей, освещающие улицы по вечерам. Чистые, уютные улочки, где чувствовались ароматы цветов, горящего угля и свежей выпечки. И нарядно-одетых улыбающихся горожан, самых разных рас.
Я любила Мариску. В детстве для меня одними из лучших праздников были поездки всей семьёй в этот город на большую ярмарку.
Сейчас же столица горного края Лагота мало напоминает тот почти сказочный город из воспоминаний, вернувшихся ко мне.
Сады зачахли. Улицы грязные и какие-то… потускневшие. Даже сумерки, сгустившиеся, пока мы шли от табора, не в состоянии скрыть запустение. В торговом квартале, куда привёл меня Юрген, худой, бедно одетый и высокий, как жердь, мужчина с помощью факела на длинном шесте как раз зажигает висящие на домах чадящие массивные фонари. А от кристаллов на высоких столбах и след простыл. Хотя нет, след остался — столбы.
Но больше всего кидается в глаза то, как изменились горожане. Не могу сказать, что они все стали выглядеть несчастными бедняками, но и радостных счастливых лиц я ни одного не увидела. Все какие-то угрюмые, куда-то спешат, почти не разговаривают друг с другом, а если и разговаривают то тщательно подбирая слова и с опаской поглядывая по сторонам. И патрули везде попадаются. Сытого и наглого вида мужики в форме, лицами больше напоминающие не обременённых совестью наёмников, чем стражей порядка.