_________
минем чәчәк – мой цветок, татар.
Глава 4
Мы остановились у красивого ресторана, в сопровождении хостес прошли к столику у стеклянной стены с видом на реку, и присели. В полной тишине! Так же, не сказав друг другу ни слова, заказали ужин. Как только официант отошел от столика, Касим впился в меня взглядом, заставив поежиться. Он внимательно рассматривал меня, как будто ждал, что я начну диалог, но у меня во рту была такая пустыня, что если бы даже и хотела, я не смогла бы произнести ни слова. Наконец Касим вымолвил:
– В жизни ты еще красивее, чем на фотографиях.
– Спасибо, – выдавила из себя и запила это слово водой.
– Почему ты носишь хиджаб, Алсу?
– Потому что так положено.
– А тебе самой это нравится?
Не нравится! Он меня бесит! Все время норовит сползти и открыть волосы взглядам посторонних. Но лучше бы я ходила с неприкрытыми волосами, чем каждый раз волноваться, красиво ли легла ткань, нигде ли не задралась. Ненавижу хиджаб! И длинные рукава. Особенно в жару. Это же просто пытка. И пускай даже мы покупаем одежду только из натуральных тканей, я все равно чувствую себя в ней паршиво. Эти рукава все время мешают мне. Я отдыхаю только дома или перед операциями, когда на мне костюм с короткими рукавами. Вот где мне плевать, кто увидит мои руки, потому что в такие моменты не до традиций и удобства.
– Нравится, – ответила я скорее по привычке, чем выразила свое мнение.
Касим склонил голову набок и слегка прищурился. Мне было некомфортно рядом с этим мужчиной. Он как будто видел меня насквозь и мог прочитать мысли, понять, что я врала насчет своих предпочтений в одежде. Как будто утвердившись в своих догадках, он кивнул.
– Ты бы хотела его снять?
– Что? – встрепенулась я.
– Хиджаб. Хотела бы снять?
Я оглянулась на сидящих за столиками людей. На нас поглядывали украдкой, но я привыкла к таким взглядам. Этим людям никогда не понять необходимость прикрывать волосы, руки и ноги. Я их не осуждала, мы просто мыслили по-разному. Но для меня снять хиджаб или открыть какую-то из запрещенных частей тела – это все равно что остаться голой перед целой толпой. Я качнула головой.
– Смелее, Алсу. Со мной ты можешь это делать.
– Я вам пока еще не жена, – тихо сказала я.
– Тебе, – с нажимом произнес Касим. – Обращайся ко мне на «ты». Очень странно выглядит, когда невеста говорит «вы» своем жениху, не находишь?
– Я не знаю.
Знаю я все! Это действительно странно, и так не должно быть в двадцать первом веке, но мы как будто застряли в каких-то дремучих временах, где девочке с тринадцати лет определяют мужа, и она не может противиться воле отца. Это же бред какой-то! Совершенно неправильно! Но по таким законам жила вся моя семья, и других я не знала.
– Так что с хиджабом? Снимешь? – я снова покачала головой. – Ладно, не все сразу, – произнес Касим негромко, словно самому себе. Поблагодарил официанта, принесшего наши блюда, и мы принялись за ужин. Я то и дело краснела под пристальным взглядом темных, как ночь, глаз, и никак не могла почувствовать вкус пищи. Наверняка здесь готовили невероятно вкусно, но в тот вечер мне так и не удалось познать вкус ни одного из блюд. – Скажи, Алсу, почему именно врач?
– Потому что я люблю помогать людям.
Касим усмехнулся.
– Банальная отговорка всех врачей, я же спрашиваю тебя о собственном мнении.
– Зачем оно вам? Тебе, – исправилась я.
– Потому что, несмотря на то, что ты там себе надумала, я женюсь не на кукле, не на инкубаторе, не на благочестивой девице, потому что так положено. Я хочу жениться на тебе, Алсу, и хочу, чтобы моя жена стала моим партнером по жизни, а не рабыней своего хозяина.
А вот это было прямо очень неожиданно. Теперь уже я рассматривала сурового мужчину. Он говорил все это без улыбки и какого-то апломба. Просто констатировал факт, который был для него очевидным. Я не знала, что ответить на такое.
– Я не стану давить на тебя, но хочу, чтобы со мной ты выражала свои желания открыто. Тебе нечего стыдиться и не нужно подстраиваться под каноны, которые тебе навязала вера и семья. Мы живем в современном светском обществе, которое диктует собственные законы. В нашей с тобой семье каждый закон будет писаться нами, Алсу, и нет никакой необходимости приносить запреты из своей старой семьи. Каждое правило мы напишем вместе.
Я нахмурилась. Никак не могла раскусить этого мужчину. Он действительно так думал или проверял, насколько я распущена? Скорее всего, второе, потому что мама говорила, что семья Таймазовых придерживается всех правил, установленных нашей верой. Может быть, она просто плохо их знала? Я помнила, что на помолвке все женщины были одеты в традиционные для такого действа костюмы, но не была ли это просто дань событию? Касим сбивал меня с толку, путал мои мысли и, возможно, даже пускал пыль в глаза.