Абд ат-Тавоаб и Мехатэ не однажды желали подарить своим богам ребенка ещё, кроме Найфел: два раза по мальчику и ещё раз девочку, но от плохого питания и болезней дети умирали, не дожив до года. Выжила одна Найфел, и теперь ей было шестнадцать.
Это была очень красивая девушка со светлой кожей и голубыми миндалевидными глазами. Ещё до рождения старшей (и единственной, как это оказалось) дочери Абд ат-Тавоаб с женой переселились в Египет из соседней Ливии, оттого у девушки и была более светлая кожа, чем у местных жителей. Соседские парни засматривались на юную красавицу, пытались ухаживать за нею, но сердечко девушки пока никто не тронул, и она никому не отвечала взаимностью. Да и отец её был строг, не подпускал к дочери ухажёров из таких же бедняков, как он сам, надеясь на выгодный брак Найфел.
Из двора лачужки Абд ат-Тавоаба были видны роскошные постройки Мемфиса: дворец фараона и богатые дома его вельмож.
– Отец мой, – часто спрашивала Найфел у Абд ат-Тавоаба, – почему мы не живём в Мемфисе или хотя бы в Сокаре?
– Мемфис – очень богатый и очень сытый город, – отвечал дочери Абд ат-Тавоаб. – У нас с матерью не было таких денег, чтобы купить даже самый скромный домик в столице. Более того – наших средств не хватило и на то, чтобы приобрести жилище в самом Сокаре.
– А почему мы бедные? – допытывалась девушка.
– Так боги велели, бог с небес и бог-фараон, – отвечал отец.
– А бедные бывают красивыми?
– Очень редко. И только с позволения богов, – отвечал Абд ат-Тавоаб. – Вот ты у меня красивая, доченька. Создали же боги такую! Страшно тебе, должно быть?
Найфел зарделась от похвалы отца. Но не всё ей было понятно, и девушка продолжала забрасывать родителя вопросами:
– Отец дорогой, а почему мне должно быть страшно?
– Потому что красота девушки – чистая вода. Ты, Найфел, с каждым днём расцветаешь всё ярче и краше, и всё парни только и мечтают, чтобы напиться тобою. Но не каждый же думает о том, чтобы жениться. Испортят тебя, жизнь искалечат…
Глава 3
Широко и полноводно течёт могучий Нил. Воды его блестящие, сверкающие искрами. А в начале июля он разливается ещё шире. И заливает всё, что вокруг: низкие берега и селения, которые расположены на них. А высокие берега становятся похожи на островки, но не к каждому легко добраться: крокодилы так и норовят полакомиться человечиной…
Но вот снова появляются очертания большой земли, и там чётко прослеживается дорога, ведущая к городу Сокара (ныне этот город именуется Саккара, а переводят его название как «город мёртвых», а от него всего километров тридцать до Мемфиса).
Сокара – богатый и красивый город, в котором немало и дворцов вельмож фараона. Есть там и дворец Осиристепа – ближайшего советника фараона Хуфу – и его жены Исизиды. Здание утопает в зелени и цветах. Десятки слуг в белых одеждах снуют вокруг, подрезая старые стебли и листья, поливая, ухаживая за садом. Надзирает за великолепием сада сама госпожа Исизида, строгая и властолюбивая женщина.
У вельможи Осиристепа и его жены Исизиды есть единственный сын – наследник Ленхатеп – удивительно, восхитительно красивый юноша девятнадцати лет, смуглолицый, с глазами цвета мокрой терракотовой земли. Будучи единственным ребенком в семье, Ленхатеп был очень любим своими родителями: ему позволяли практически всё, выполняли любую его прихоть. Тем более что юноша был умён, стремился к наукам, отличался добротой, не кичливостью.
Вот уже более четырёх лет Ленхатеп жил у своих родственников в Мемфисе, возле дворца Хуфу, обучаясь придворному этикету, готовясь стать одним из ближайших сановников фараона, – так хотели его родители. Однако юноша больше любил свой родной город, и особенно его окрестности, очарованный народной музыкой, и поэтому старался почаще приезжать в Сокару. Но это получалось не всегда. А Ленхатеп так скучал по своему другу!
Вот и сейчас, в этот чудесный майский день, Ленхатеп собрался повидать Али Шукри, юного ремесленника-лодочника, которого родители Ленхатепа не жаловали, так как юноша был из бедной семьи. Скоро начнутся дожди, Нил разольётся, и тогда своего друга Ленхатеп сможет навестить только на лодке, и займёт тогда встреча много времени. А Осиристеп строго-настрого запретил своему наследнику общаться с Али Шукри, этим «оборванцем», как называл лодочника вельможа. И сейчас Ленхатеп торопился, чтобы не попасться на глаза отцу и вернуться вовремя, к общему семейному ужину.