Мысли скакали друг за другом, и с испугом никак не приходило осознание, что она здесь делает и где находится?
Хелли с ужасом в глазах подбежала к окну и осмотрелась: истоптанная людьми площадь окруженная привалившимися друг к другу старыми домишками, а в центре "арены" - большой деревянный крест.
Завыв раненным зверем, Хел осела на пол и схватилась за голову.
Что происходит? Где она и... кто она?
- Это кошмар...
Девочка закрыла лицо руками и беззвучно зарыдала.
- Что... я?.. - шептала Доутс, постепенно теряя все остатки памяти, - Где?.. Кто?..
- Не бойся. Ты в безопасности...
Чародейка ласково гладила по плечам и спине, а Хел доверчиво жалась к женщине. Словно только та может ей помочь. И больше никто.
Мысли скакали одна за другой - девочке больно было даже о чем-то думать. Хотелось рвать волосы на голове и взреветь. Но рядом с женщиной становилось спокойнее. Могло бы показаться, что Хелли даже начинала вспоминать и, судя по мечтательной улыбке, что-то радостное.
Но, увы, беспамятство не отступало...
- Как меня зовут? - не меняя счастливого выражения лица, спросила Хелли.
- У тебя нет имени. Ты Чужестранка.
Хел задумчиво сдвинула брови и как-то по-детстки надула губы.
- Я хочу имя! - потребовала девочка, поворачивая голову к Чародейке.
- Хорошо, - покладисто согласилась женщина и встала с места. Подойдя к окну, она внимательно посмотрела на небо, - Как тебе... Небе"са? Или... Звезда?
- Нет! Хочу имя! - Хелли даже кулачком ударила по своей коленке, - Имя!
- Ну, я не знаю, - каким-то растерянным тоном произнесла женщина, - Может, сама подберешь?
Хелли затихла.
- А можно... мне выберет имя тот мальчик?
- Какой мальчик?
Чародейка села перед ней на корточки, при этом пряча деревянный толстый амулет под платье.
- Тот, который здесь недавно был.
- Ладно. Я спрошу его, как бы он тебя назвал...
- Сейчас? - с надеждой спросила девочка и даже с места встала.
- Хм... Хорошо, посиди здесь. Из дома никуда не выходи.
Доутс согласно закивала головой и, как примерная девочка, села обратно на место, поставив ладони на колени.
Чародейка вернулась довольно скоро. Хел даже соскучиться не успела, как женщина уже входила в дом, ведя за собой черноволосого парня.
Доутс никак не могла оторвать завороженного взгляда от его бездонных голубых глаз. Изучающе, он смотрел на девочку и, словно что-то решив, кивнул головой. Хел подумала, что он так здоровается и протянула, радостным голосом:
- При-ивет!
- Здравствуй... Эллет.
Новоиспеченная Эллет спрыгнула с места и в ту же секунду повисла на шее синеглазого.
- Да уж. Здравствуй, Эллет! - хмыкнула Чародейка, погладив девочку по спине.
- Теперь я есть!
Женщина вышла из дома, оставив ребят.
- А как твое имя? - Эллет ткнулась носом ему в шею, даже не осознавая того, что мальчик всё ещё стоит столбом.
- Э... Эдениэль... - негромко пробормотал он, и тут же попытался оттолкнуть от себя Хелли. То послушно отошла от него на шаг.
- Эллет и Эдениэль.... Эдениэль и Эллет! Прекрасно! Я хочу погулять, - девочка взяла парня за руку и уже было побежала к выходу, но синеглазый остановил ее, - Эй, ты что?
- Послушай, посланница. Тебе нельзя выходить на улицу и волновать народ.
Девочка сморгнула слезы, вырывая свою ладонь из его хватки.
- Хорошо. Ты можешь идти. У меня... свои дела, знаешь ли.
Эллет обратно села на свое место и пустым взглядом уставилась в окно. Мысли вновь начали теснить одна другую, но уже не с тем яростным напором, как прежде. Пустота и "безмыслие" притягивали Хелли, но реальность продолжала обматывать сознание паутиной.
Тем временем Эдениэль равнодушно развернулся и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
3 глава. Священный День Почитания.
Мой ангел, наклонясь над колыбелью,
Сказал: "Живи на свете, существо,
Исполненное радости, веселья,
Но помощи не жди ни от кого".
(У. Блейк - "Мой ангел, наклонясь над колыбелью...")
"Я со страхом смотрела на это огромное существо. Теперь оно казалось мне каким-то родным. При детальном разглядывании оно оказалось не совсем обычным, но старым деревом. Желтые глаза не казались такими уж страшными, а безумная улыбка стала мягкой. Свои руки-ветви оно раскинуло вокруг себя и молча смотрело на меня словно бы с жалостью.
На что оно во мне такого увидело?
Я опустила голову. Черная, из трещин светящаяся золотистым светом, кора покрывала всё мое тело. Ноги приростали к земле, а пальцы растягивались, образуя корни.
Я застыла в немом крике, опрокидывая голову, и пыталась выдавить из себя хоть какой-то звук, кроме слабого скрипа ветвей. Но когда мой взгляд остановился на дереве, под глазами которого ровной линеей начал расти белый мох, точно слезы, пальцы обратно втянулись, а ноги свободно подкосились. Я упала на землю, все еще не отрывая взгляда от "лица" дерева. Тот теперь полностью светился.
- Прошу, помоги нам, - услышала я сотни голосов в голове, и тут дерево взорвалось. Золотые искорки оседали на землю и путались в других деревьях. Я поймала одну светящуюся пылинку.
Она золотой лужицей растеклась по ладони и застыла".
- Эллет! - тормошила девочку за больные плечи Чародейка, обеспокоенно всматриваясь в ее лицо, - ну и напугала же ты меня, дорогая, - женщина прижала голову девочки к своей груди, - Чего же ты плакала-то, родная?
- Эллет? Кто такая Эллет?
- Глупенькая, это же твое имя, - Чародейка, как и прежде, погладила ее за спину.
- Имя... Точно, у меня же должно быть имя. Забытое имя дает власть над человеком... - зачем-то добавила Хел и обняла в ответ женщину, - Прости, Чародейка. Я сильно кричала?
- Ничего... Просто металась в бреду и, - та стерла большим пальцем с ее щеки влагу, - плакала.
- Спасибо, что разбудила, - девочка отстранилась, - Наверняка, то был кошмар.
Чародейка встала с места и подошла к старому резному шкафу, что сиротливо жалась в углу комнаты. Раскрыв дверцы, женщина вытащила из его недр платье, белое с россыпью хаотично рабросанных незабудок.
- Держи. Думаю, оно тебе будет впору.
Разложив платье на кровати, женщина вышла из комнаты, за собой словив восхищенное "спасибо".
К сожалению, покрутиться возле зеркала не представлялось возможным. В доме Чародейки его попросту не было. Хелли вообще не понимала, зачем носить такую красивую одежду, если из дома все равно выходить запрещают.
Доутс придирчиво осмотрела свои голые ноги и взялась за ручку двери, ведущую в гостинную, как в голову ударила резкая боль, а вместе с ней постучались нервные мысли: "О чем ты говоришь?! Что такое зеркало?! И почему у тебя такая странная одежда, когда у остальных проходящих под окнами дома - только платья да рубахи с брюками?!"