— Представляешь ли ты, сколько этим вечером было телефонных звонков? — сказал он.
— Э… больше, чем тебе бы хотелось?
— Даже один и тот был бы лишним. А их было четыре. Четыре! Два от Тео, один от Марианны Пападопулос и один от твоей матери! И не спрашивай меня, откуда ей стало известно, что ты была на свидании, — я этого не знаю. Теперь это так раздуют, что все будут думать, будто вы занимались там под столом любовью.
Ее глаза вспыхнули.
— Что за бред! Мы только хотели поужинать. И надо сказать, наше меню было строго ограничено. Когда, скажи на милость, ты последний раз ходил ужинать к Тео и он отказался принести тебе устрицы и выпивку?
Губы Нико дрогнули.
— Здесь не Австралия. И не Афины. Чего ты ожидала? — Повернув голову, он посмотрел на Пита. — У тебя есть пять минут. Мне нужно ложиться спать. Если что-нибудь случится с Сэмом на борту этой лодки завтра, Хлоя насадит меня на багор для акул. Если что-нибудь случится с Сереной в следующие пять минут, я без всяких колебаний насажу на багор тебя. Вот так заведено в наших краях. Добро пожаловать в Сати, приятель!
— Ладно, — сказала Серена со вздохом, закрывая за ним дверь. Она повернулась к мужчине, который стоял рядом. — Ну, и как ты себя чувствуешь? Растерян? Встревожен? Испуган?
Куда там! Ее Супермен выглядел вполне довольным.
— Нет. Он дал мне пять минут. Значит, я ему правлюсь.
Он нравился ей. А из-за этого могло возникнуть куда больше проблем.
— Идем со мной, Пит Беннетт. Я покажу тебе мое любимое место в саду.
Обхватив себя руками за талию, Серена направилась к краю сада, который выходил на залитое лунным светом море. Здесь ей всегда хорошо думалось, когда она сидела под оливой и смотрела на бескрайнюю морскую даль.
А сейчас ей нужно было решить, чего же она хотела от этого мужчины. Встретив его несколько дней назад, Серена увидела лишь возможность приятно провести время. Очаровательный приятель без серьезной привязанности в дальнейшем. Но сейчас она смотрела на него и видела мужчину с благородным сердцем. Мужчину, способного и очаровать, и покорить ее. А она не хотела этого. Нет, она просто не могла себе этого позволить!
Не тогда, когда впервые в жизни ее ожидало время без всяких семейных обязанностей. Ее время. Время для того, чтобы осуществить свою мечту, сделать карьеру, которой она могла бы гордиться.
— Мне понравился ужин, — сказала она наконец. — И мне бы хотелось, чтобы он не был последним. Но нам нужно установить некоторые правила.
— Какого рода?
— Мы должны воспринимать это как легкий флирт, — твердо сказала она. — Никакого глубокого чувства.
— Принято.
— И еще. Когда мы уедем отсюда, то спокойно подведем черту под нашими отношениями. И у нас останутся только хорошие воспоминания.
— Согласен.
— Есть еще одна вещь.
— Не торопи судьбу, Серена.
Пит выглядел таким большим, таким внушительным, что Серена подумала, уж не сошла ли она с ума, решив, что может легко управлять им.
— Нам нужно быть осмотрительными, — сказала она.
Пит рассмеялся.
— Ты права, — пробормотал он. — Мы будем осмотрительными. — В следующее мгновение его губы были на ее губах, сильные и требовательные, и все ее осторожные мысли пошатнулись под напором желания.
Тело Пита предало его в тот момент, когда он коснулся Серены. Жгучий жар, неистовая потребность овладеть тем, что он держал в своих руках. У ее тела были очень соблазнительные формы, просто созданные для мужских рук, его рук.
Но он будет осмотрительным. Если она этого хотела. Он будет.
Скоро. Как только закончится поцелуй…
Ее пальцы зарылись в его волосы, ее губы стали ненасытными. Но он был уже готов к этой ошеломляющей жадности и ответил ей с тем же неистовством.
Серена не была готова к этому. Их поцелуй был похож на встречу двух душ, и ее это пугало…
Вздрогнув, она оторвалась от его губ и приложила дрожащие пальцы к его рту, словно пытаясь создать барьер между ними. Только ее пальцы, казалось, жили своей жизнью. Вот они скользнули по его верхней губе — медленное исследование ее сильного изгиба, — потом коснулись упругой полноты его нижней губы…
И эти совершенные губы дрогнули в улыбке, а затем открылись в поцелуе, который так ошеломил ее, что она забыла даже дышать.
Он давал ей все, что она хотела, думала Серена беспомощно, сплетая свой язык с его языком. И именно так, как она этого хотела, его пальцы сжали ее ягодицы, и прерывистый стон снова увлек их в водоворот.
Когда наконец он отпустил ее, его глаза были черными и такими глубокими, что можно было утонуть в них.