Победив в войне, он пытался держаться «как прежде», но чувствовалось, что между ними выросла не стена, нет… но некая «ступенька». Раве что остальные земляне продолжали наедине подкалывать, как прежде, но для них все это могло быть и не очевидно.
А вот фризы — те стали куда сдержаннее, и с непрошеными советами подходили куда осторожнее.
«…Ну да, кто с самого начала был со мной, стараются пристроить „лишних“ сыновей и племянников хоть куда-нибудь. Даже в младшую дружину, созданную изначально почти полностью из крестьян и горожан, да и воюющую в основном не престижно — пешком, — не протолкнуться от желающих. Интригуют, взятки суют наставникам… А вот другие вожди — нет. Покорны, готовы услужить, и держатся вполне доброжелательно, но молодежь не шлют. Не связывают надежды, значит… Или не уверены, что я надолго…»
В такие моменты Игорь начинал верить, как и вся остальная толпа, что ярлы-жрецы могут читать мысли. Эрвин Сильный, просидев все время мучительных размышлений отстраненно, заговорил ровно в тот момент, когда бывший журналист все осознал, согласился, и захотел все это обсудить.
— Хочешь спросить, почему я завел с тобой этот разговор, и думаешь, что у меня, наверное, есть какое-то предложение?
— …Все так, — неожиданно рассмеялся Игорь, немного отвыкший от их прежних многочасовых бесед.
— Что думаешь, если предложу породниться со мной? Будь уверен: рода я не худого, и предки мои властвовали среди ивингов кабы не дольше, чем новые подданные твои хундинги, правили треверами… — совсем по-свойски подмигнул ярл. — Не сомневайся: дам хорошее приданное, да и никто из соседей больше не посмеет сомневаться в твоем роде или в достоинстве будущих сыновей…
Глава 5. Помолвка с размолвкой
Крепость Эверберг, утро после пира
(19 апреля 2020 года)
…Вчера я напился. До изумления.
Нет, никаких там рвотных сюрпризов, неловких падений и прочих издержек физиологии. Алкоголь на жреца и правда действует куда меньше, но надраться все-таки умудрился. Сидя утром в своих прежних покоях — да, тех самых, что стали практически родными за первые полгода жизни в новом мире, — пребывал в некотором раздрае. Даже голова немного побаливала. Но больше всего, конечно же, «мутило» от воспоминаний…
У себя в марке даже не пытался лично ввязываться в хоть сколько-нибудь замысловатые интриги. Предпочитал экспериментировать «стратегически». Не стараться «обжулить» потенциальных противников по одному. А местные благородные семьи, как ни крути, противники.
Ведь вся земная история, собственно, это рассказы об усилении правителя через «прижимание» аристократии, и взятие на службу мелкого дворянства. По крайней мере, до того момента, пока республики вдруг не стали моднее княжеств, королевств и империй. Хотя и современная земная политика — что это, если не возня о границах прав новой аристократии…
Короче, у себя в Треверской марке я даже не пробовал играть «на равных», а сразу старался создать условия, чтобы у местных владетелей не было возможности даже «сделать ставку» в этой «монополии».
Действовал совершенно в духе трактата того знаменитого китайца… Ну, который считал вершиной воинского искусства и стратегии, умение победить врага вообще без сражений. Типа — чувак год натирал доспехи и точил меч, приходит — а ему уже репарации назначили, и сделать, самое главное, ничего нельзя[15].
Кстати, именно так получилось с моим Указом «О справедливости…»
Вынудив клановых вождей передать подчиненным семьям законную часть общих родовых земель, я резко, прямо в одно движение расколол их единство. Лишил владетельные семьи даже возможности выступить против…
Нет, иногда все же приходится действовать… Скажем так — «более традиционными методами». Но для этого у меня есть глава клана Серебряного Ветра Тарен Терпеливый — Коронный канцлер и Первый наместник Треверской марки.
Вот он — по-настоящему опытен именно в таких вопросах и вообще — «методах». Умеет без шума, пыли и драк разрешать мелкие постоянно возникающие кризисы. Правда, не смотря на громкие титулы, оставил Тарена всего лишь одним из четырех членов Малого коронного совета, на который и возложен присмотр за владениями.
Нет, доверяю я ему полностью, но…
15