– У тебя есть Бог! Забыла?
– Я потеряла Бога! – девушка зарыдала.
– Зато я обрела, – отчеканила Тамура, подняла мотоцикл на заднее колесо и вылетела из гаража.
Черная ведьма неслась на белоснежном мотоцикле по улицам Эдема, оставляя за собой звериный рев, тонкую колею грязи и клубы легкого снега. Изумленные прохожие провожали ее взглядами, некоторые просто шарахались. Проехав очередной перекресток, она так резко остановилась, что заднее колесо взмыло на пару секунд вверх и опустилось на разбитое полотно старой дороги. Мелкими шагами она откатила байк на несколько метров назад и повернула голову вправо.
Огромная толпа людей окружила здание бывшего супермаркета. Люди что-то завывали, некоторые сидели прямо на земле. Тамура развернула байк, газанула и с ревом мотора въехала в толпу. Она остановилась возле стеклянных дверей здания и спешилась.
– Туда нельзя! – вход перекрыли два здоровых мужика.
– Почему? – спросила ведьма.
– Она говорит с Богом! – ответил мужчина справа и тут же упал на колени. Из горла фонтаном лилась кровь.
– Эта перчатка – активная часть экзоскелета, – пояснила Тамура, разжимая кровавое горло мужчины. – Сила сжатия четырнадцать килоньютон. Денег стоит как твоя жизнь, – она повернулась к другому мужику: – Смотри, у меня вторая есть. – Она вытерла окровавленную кисть о белое пальто охранника. – Тебе тоже кадык вырвать? – мужчина отступил в сторону. Ведьма вошла в дверь и, не оборачиваясь, бросила: – Байк посторожи.
Белая ведьма торопливо и беспокойно передвигалась на корточках по полу огромного зала и руками чертила руны, накладывая одну на другую. Почти весь пол уже был исписан рублеными красными символами, переходящими на заколоченные фанерой окна. В дальнем углу зала, возле дверей, ведущих в подсобные помещения, сидели на полу люди, опираясь спинами о стены и двери. Руки каждого человека были надрезаны в запястьях. Люди сидели, следили за ритуалом белой ведьмы, а их раны кровоточили в огромную лужу. Рута, тело и одежда которой были испещрены рунами, бегала на цыпочках к кровавой луже, чтобы намочить кисти рук и что-то прошептать своим послушным фанатикам. Затем возвращалась к тому месту, где изображала очередную колоду скандинавских символов, и продолжала чертить. Многие жертвы этой живописной мастерской уже выглядели мертвыми. Их тут же оттаскивали живые, стоявшие в очереди, и занимали их места, перерезая друг другу запястья передаваемым друг другу кухонным ножом.
Тамура небрежно, оставляя следы сапог на кровавых символах, шла по направлению к белой ведьме. И где-то на середине пути поскользнулась на свежей крови, с трудом удержавшись на ногах.
– Твою мать! – выругалась она и подошла к Руте: – Ищешь третий футарк? Свалить решила? Смотрю – торопишься. Никак не сходится, да?
Рута остановилась и подняла голову к черной ведьме.
– Слышишь музыку? – спросила она шепотом.
– Оу! Знаешь про музыку? – Тамура села на пол, скрестив ноги. – Ну, тогда слушай: это не совсем музыка. Хотя не музыкой ее тоже не назовешь. Словно каждый предмет, каждая песчинка или даже живая клетка, а может и вообще что-то из микромира, в общем, все вокруг имеет свою природу звучания, – начала рассуждать черная ведьма, не обращая внимания на Руту, которая заметно ускорила каллиграфический процесс. – Словно все вокруг – это бесконечный оркестр, который сейчас разминается перед грандиозным концертом. Я слышу его по частям, по отдельности каждый инструмент. Но он должен зазвучать сразу весь в одно мгновение. И я словно в шаге от этого мгновения. А впереди бесконечность. А я как дирижер. Мне стоит махнуть палочкой, чтоб оркестр издал свой первый и последний звук. И я уже чувствую и слышу каждый инструмент в отдельности. – Она повернула голову в сторону кровавой художницы, которая уже успела переместиться на несколько метров. – Вижу, что не интересно. Ладно, поеду я. Прочитай что-нибудь на прощание, – она поднялась и вновь подошла к белой ведьме. Та ее игнорировала и продолжала чертить. Тамура еще подождала еще несколько секунд и направилась к выходу уже мелкими шажочками, стараясь еще раз не поскользнуться.
– Всякое дыхание да славит Одноглазого, – послышалось сзади. – А ты – всего лишь битый пиксель в роговице мятежного бога!
Глава 37
Тишину одиннадцатой улицы разрезал рев приближающегося бензинового мотоцикла. К Ковену подъехала темная ведьма, бросила байк прямо перед стеклянными дверьми, и вошла в них. Остановилась, сняла шлем и посмотрела в камеру считывателя перед окном караульной. В этот момент лицо ее полностью очистилось от татуировок.