— Хорошего вечера, Рыцарь-командор Грегор, пока не за что.
Сегодняшняя ночь хороша. Правда, я бы предпочёл спать, но раз Командор попросил об очередной услуге…
Вхожу в «гостевую» келью, где меня уже ждут. Трое. Двое относительно молодых мужчин, мои возможные будущие пациенты, и пожилой воин — пациент текущий.
Парии этого мира платили за свои искусственно пробуждённые способности наркотической зависимостью и почти гарантированным безумием. Даже не знаю, смог бы я так? Добровольно принести себя в жертву не в битве, не доблестно сдохнув во имя Императора и Человечества, а превратиться в безумца, который в финале своей жизни и портки снять самостоятельно не может.
Но этот воин ещё держался. Было видно, как он сопротивляется, пытается держать себя в руках, практически в ручную сдерживает расползающееся по углам здравомыслие.
Так же держал себя Рыцарь-лейтенант Барс. Отличный солдат, которого я искренне уважал. Он хоть и Андрастианин до мозга костей, но в словах «магия это дар Создателя и одновременно проклятие» слышал оба определения, а не только последнее, и к чародеям относился ровно и спокойно. Без особой приязни или явной дружбы — это в ордене не поощрялось от слова совсем, но и лучше многих парней в латах.
Поэтому, когда несколько лет назад у него начала свистеть фляга, я выбрал его, как человека, на котором продемонстрировал свои успехи в «постижении пути целителя». На деле, конечно, это была биомантия комбинированная с визуальными эффектами исцеления, но Храмовникам было плевать. Особенно сэру Барсу, который сделал мне первый «подарок»: шикарнейшие, наиудобнейшие сапоги из шкуры глубинного охотника. Уже пять лет ношу, а они до сих пор, как новые.
— Я его парализую, — тихо говорю в ухо одному из храмовников, найдя взглядом ведёрко, стоящее возле пациента. Специнвентарь на месте. — Будет плохо, если начнёт дёргаться.
Рыцарь глянул на моего сопровождающего и кивнул. Их наверняка уже предупредили о том, как будет проходить процедура.
Одними губами шепчу заклинание паралича, короткий жест, и неподвижно сидящий воин замирает полностью. В принципе, артикуляция и не нужна, но я стараюсь слишком сильно не выделяться… Мда… Смешная шутка, конечно, при моей внешности «неформала».
Присаживаюсь на стул напротив рыцаря, кладу ладони на виски, и начинаю представление объединённое с лечением. Картина знакомая: ушедшие вразнос от регулярных приёмов лириума внутренности, обеспечивающие гормональный шторм организму хозяина; отёки некоторых областей мозга, недостаточные, чтобы убить, но сильно осложняющие жизнь и здравомыслие. Работа кропотливая, тонкая, но привычная.
Но сначала заменяю уже выдыхающиеся чары паралича на аналог из биомантии. Теперь нужно минут двадцать…
Странный чародей два десятка минут сидел неподвижно, закрыв глаза. Сначала Роберт даже переживал за своего наставника, но через несколько минут успокоился. Один из его самых близких людей с каждой минутой выглядел всё лучше и лучше. Его взгляд перестал панически метаться по комнате, зрачок выбрал, наконец, один размер, неестественная бледность сменилась здоровым цветом кожи, да и дыхание успокоилось.
— Всё, — внезапно произнёс чародей, и быстро схватив ведро, поставил его на колени своего пациента.
В этот момент пожилой рыцарь склоняется над ведром и его начинает тошнить.
— Так и должно быть, — подаёт голос Храмовник, который привёл мага.
— Именно, — кивает лысой головой со странной татуировкой чародей. — Проблюётся, дайте ему воды. Много. Столько, чтобы снова вырвало. Желудок от всякой отравы нужно избавить.
— Отрава? — обеспокоился Роберт.
— Отрава. Последствия приёма лириума. Всё сейчас в желудке — так быстрее выводится. Да и лучше, думаю, проблеваться сразу, чем сидеть в позе гордого орла на нужнике, пугая всю Башню дерьмовзрывами.
Роберт сморщился от услышанного, но думать над тем, что лучше не стал.
— С ним всё будет нормально?
— Откуда же я знаю? — удивился маг, криво улыбнувшись. — Подставится под меч бандита, нарвётся на бешеного малефикара. Я не гадалка, я целитель.
— Про его здоровье и говорю, после исцеления, — терпеливо пояснил рыцарь, выдыхая. О тяжелом характере этого лысого шкафа его тоже предупредили.
— Ааа! — сделал вид, что только понял чародей, криво ухмыльнувшись. — Два дня жидкой диеты, побольше зелени, мясо только варёное, лучше птицу, никакого лириума ближайшие три дня, и всё будет хорошо. Конечно, до того момента, пока не угробит своё здоровье снова.