— Это что, шутка такая? — бормочет Губернс, и обтирает платком уже шею.
— Напротив. Эд взбесится, когда узнает, что его следующая жертва для меня не просто студентка. Обрадуется, поспешит, и наделает ошибок.
— Пошли вы нахрен со своими методами, Кристофер, — честно заявляет директор, и я удовлетворенно смотрю на Майлгиса.
— Понял? — спрашиваю бывшего напарника, и тот задумчиво кивает.
— Думаю, в этом есть смысл.
— А как же! Во всем, что я предлагаю, есть смысл. В отличии от вашего пустого трепа.
— Майлгис, и вы туда! — стонет Губернс, — я так надеялся на ваше благоразумие, а вы тоже под колпаком этого… Клоуна!
Клоун? Ну, так меня еще никто не называл.
— Вы забываете, как я поймал Черного Эда в прошлый раз, — жестко обрываю Губернса, и тот мгновенно бледнеет, — и если не хотите, чтобы школу закрыли… А ее закроют, не сомневайтесь… Советую прислушаться, и согласится.
Майлгис отводит взгляд, директор начинает перебирать бумаги на столе, чтобы занять чем-то руки, а я смотрю на рыжую худышку, и набираю побольше воздуха в легкие:
— Ну так, Уоррис, согласны ли вы…
Глава 4
Элли
Наверно, впервые в жизни я так громко шарахаю дверью.
— Элли! Постойте!
И слышать ничего не хочу! Быстро сворачиваю налево, и бегу прямо по коридору, не обращая внимания на крики позади.
Гадкий, не думающий о других Эрон! Да как ему в голову только пришло такое сказать!.. Чем вообще думал директор Губернс, когда брал его на должность преподавателя?!
Меня хватают за плечо как раз в момент, когда я вижу знакомый зал, где нам проводили собрание, и надеюсь от него найти выход на улицу. Но не успеваю — и оказываюсь прижата к стенке.
— Уоррис, бегаете вы отменно! — тяжело дыша, отвешивает комплимент Эрон, в восхищении глядя на мою некрепкую комплекцию, но продолжая крепко сжимать плечи.
Ха! Посмотрела бы я, если бы тебе пришлось всю жизнь убегать от тумаков, да приставаний папашиных приятелей! Тоже носился бы, аки антилопа от гепарда!
— Отпустите меня! — рычу в его лицо, попутно отмечая, как странно пахнет от мужчины.
Что-то терпкое, тяжелое, мужское. Почему-то я думала, что Эрон душится каким-нибудь стандартным свежим ароматом, как и все «середнячки». Я таких кучу видела в школе и общественном транспорте.
А мужчина, напротив, взял на себя нечто с претензией на глубину и смысл. И, несмотря на весь его образ наглючего шутника, выдерживал каждую ноту. Я не разбираюсь в ароматах, но как-то понимаю, что ему этот запах идет.
И эта мысль почему-то одной из основных накладывается на впечатление от преподавателя.
— Студентка Уоррис, успокойтесь, и вернитесь в кабинет, — после моих слов ровно чеканит Эрон, и все восхищение из взгляда убегает, — наша беседа не окончена…
— Окончена, — твердо произношу я, — я пришла сюда учиться, мистер Эрон, а не играть в дурацкие игры! Так что, прошу, отпустите меня, и дайте список предметов.
Кристофер приподнимает одну бровь, и теперь смотрит внимательно, изучающе. Будто я некий диковинный цветок, что по первости просто стоял на подоконнике, а сейчас внезапно скверно запах, мешая ему работать.
— Хорошо, — неожиданно легко соглашается преподаватель, и действительно отпускает мои плечи, — вы можете идти, студентка Уоррис. Только не забывайте, что вы сейчас жертва номер один самого хитрого и опасного преступника, что уже совершил одно убийство. А защитить вас в силах лишь я один. Всего хорошего, удачной учебы.
Гад, злодей, манипулятор!
Мои зубы скрипят, когда я прошу его не уходить, и покорно принимаю правила игры.
— Зачем замуж-то? Он же итак выбрал меня, чего еще нужно? Или вы так шутите?
Мистер Эрон делает лицо оскорбленной невинности, и жестом приглашает меня двигаться в сторону директорского кабинета.
— Мисс Уоррис, ну как можно! Такими вещами мужчины не шутят, вы должны это знать!
— Вопрос тот же — зачем?!
Мы уже доходим до кабинета, когда Кристофер слегка сбавляет с себя наигранный тон, и весьма серьезно отвечает:
— Потому что у Черного Эда есть план, Элли. Который ни мне, ни вам неизвестен. И мы должны пошатнуть его уверенность, и заставить совершить ошибку. Только тогда нам удастся поймать преступника, и сохранить в целости ваше прелестное личико.
На счет последнего он откровенно шутит, и я обидчиво отворачиваю голову. Я знаю, что не красавица, но зачем вот так прямо-то?