— Ну, что ж застыл? А в фильмах такой храбрый, — принялись подначивать его тётушки.
Сергей выпрямился, тряхнул головой и двинулся навстречу Ире. Молча протянул ей согнутую в локте руку. Она положила ладонь на сгиб, не замешкавшись, не раздумывая. Сергей склонился к её плечу.
— Ты невероятно прекрасна. Я стольких видел, и всегда знал, что сказать. А ты подошла ко мне, и я без слов. Совсем.
— Значит, можно не говорить, — она едва заметно улыбнулась.
— Не могу. Я хочу выразить своё восхищение. И…, - он открыл дверцу такси. На заднем сидении лежал огромный букет нежно-розовых, почти белых роз. Их аромат заполнял салон.
Ира замерла. Её рука с локтя Сергея скользнула до его ладони. Она чуть сжала его пальцы.
— Спасибо.
Сергей снова покашлял. Собственная реакция на лёгкое касание удивила и смутила его. Ему давно минуло пятнадцать, чтобы возбуждаться от ничего не значащего поглаживания руки.
И все же…
Он пропустил её вперед. Ира села, взяла букет и чуть склонила голову, вдыхая аромат роз.
Сергей опустился рядом.
— Ирина…
— Ничего не говорите, — она снова улыбнулась ему. — Разве так не будет проще нам обоим?
Он поймал её за запястье и, не почувствовав сопротивления, губами коснулся её ладони.
— Я будто заблудился в зелёной чаще и не знаю, куда идти и что делать.
Она снова сжала его пальцы и ничего не ответила. Путь он должен был искать сам, потому что она тоже пока двигалась на ощупь.
И все же…
Ира чувствовала себя победительницей. Переступая порог банкетного зала, где проводился благотворительный вечер, она решила, что сегодня может все. Удивительно, как обыкновенное платье помогло справиться с потаенными страхами, с темнотой прошлого и приводящей к панике нерешительностью. Ире казалось, что той, старой Иры, больше нет, а эта яркая, смелая девушка, улыбающаяся ей в отражениях зеркал — совершенно другой человек. И она в этого человека верила. Верила ещё и потому, что целиком и полностью положилась на Сергея. Он вел её на вечер и в новую жизнь, которой Ира уже бессовестно грезила и не имела желания сомневаться, что что-то пойдёт не так.
Да, она избегала касаний других мужчин, да, её смущали их взгляды, но рядом был Сергей, её точка опоры, и это успокаивало.
Маша и девушка из добровольцев ждали их у столика с сундучком для пожертвований. Гости не скупились. Некоторые пришли вместе со своими животными. Мэв тоже был здесь, но им сегодня занимались Рая и девушки из фирмы по пошиву одежды для животных — дог работал моделью на аукционе. Одна из официанток, в белой блузке с отпечатком собачьей лапы на кармашке, и черных, полосатых брюках, забрала из рук Ирины цветы, пообещав вернуть их после вечера.
— Силы небесные, Ирина! Как же вы прекрасны! — Шилов потянулся было к её руке, но вовремя спохватившись, ограничился поклоном. — Моё почтение. Позвольте вас представить… А вот идемте сюда!
Они закружили по белому, с задрапированными золотой тканью стенами, залу, знакомясь с актерами и актрисами, певицами и певцами, режиссерами и продюсерами, дизайнерами и телеведущими. У Иры голова шла кругом от обилия незнакомых личностей, и где-то, за пеленой, воздвигнутой её собственной волей, диким голоском пищала паника. Но истеричный вопль страха был слаб и неровен. Ира решительно хотела пережить этот вечер без нервных срывов. Она желала стать другой. И не только ради себя.
Сергей, сняв с подноса бокал шампанского, протянул его Ирине. Она отпила совсем чуть-чуть, не без удовольствия вспоминая вкус игристого напитка.
— Ты не устала? — спросил Сергей.
— Нет, нисколько.
— Ты, — он наклонился ниже и зашептал, губами едва ли не касаясь её уха. — Твоя сила сводит меня с ума.
Его искра разгорелась в его же руках, опаляя и жаля, а он не был готов и теперь не знал, что делать. Так хотелось сжать её покрепче, выжечь молодым пламенем клеймо на душе и в сердце, но что-то подсказывало ему, что ещё рано. Сергей снял с подноса очередной бокал и, залпом осушив его, потянул Иру к смежному залу, где были расставлены золотые стулья под белыми чехлами, и где должен был состояться аукцион.
— Ба, Орлов! А где ж любовь всей твоей жизни?
Сергей замер, поморщился и, вздохнув, обернулся. Ира обернулась вместе с ним. Парень в коротких чёрных брюках, чёрной же рубашке и золотой жилетке, поднял разноцветные стекла очков и подмигнул.
— И тебе не болеть, Пчедо, — процедил Сергей.
— Да не психуй, дядя, — парень махнул рукой. — Драться сегодня не будем. Но с дамой-то дашь потанцевать?
— Перебьешься.
— Фу, как некультурно. Пойду, Шилову расскажу, как плохо ты себя ведешь с его главным…
— Главным? — Сергей оскалился. — И где ты осенью сниматься будешь, главный? Не у Хемелицкого ли, в "Войне и мире"?
Пчедо выпучил глаза.
— Не понял… А ты что…
— Андрей Болконский собственной персоной. Уже получил текст. А ты играй в переснятых ситкомах. Тебе там самое место.
Сергей, довольный собой, под злобным взглядом Пчедо развернулся и потянул Иру дальше, на первый ряд перед трибуной. Ира молчала. Она думала напомнить спутнику, что Шилов просил не распространяться о полученной роли, но потом решила, что это не её ума дело. Тем более ей было даже радостно, что Сергей смог быстро заткнуть Пчедо. Тот был очень неприятным типом.
— Садись. Что-нибудь принести? Попить, закуски?
— Нет, спасибо.
Сергей кивнул и опустился рядом.
Аукцион прошёл быстро. Участники, люди творческие, превратили его в настоящее шоу — острили, шутили, разыгрывали целые сценки с битвой за очередной лот. Лисницкая картинно упала в обморок на руки своего мужа, когда Конев увел у её болонки меховой жилет со стразами для своего пинчера, а ведущая вечернего выпуска новостей каждый раз объявляла цену в своей фирменной манере.
После аукциона к трибуне вышел Шилов с Машей. Последняя, очень хорошо выглядящая в эффектном брючном комбинезоне бирюзового цвета и туфлях на высоком каблуке (Ира и не думала даже, что хозяйка приюта умеет ходить на шпильках), сердечно поблагодарила участников, от лица обитателей приюта тоже (на большом экране над трибуной одна за другой появлялись фотографии питомцев) и пригласила всех в новое здание, на новоселье.
Ей аплодировали долго и стоя, а потом потянулись к фуршетному столу. И только тут, глядя вслед толпе, Ира поняла, что начинает сдавать. Голос паники звучал все громче. Застучало сердце, похолодели руки. Сергей был рядом — пил виски со старым знакомым, имя которого Ира то ли сразу забыла, то ли вообще не услышала. Она замерла, застыла, как будто очнулась от долгого обморока и все не могла понять, где она и что же произошло до того, как сознание оставило её. А люди все подходили и уходили — поздравляли её спутника с окончанием съемок, благодарили за чудесный повод для встречи, хвалили организаторов.
Ира сглотнула и, отвернувшись, взяла с блюда маленькую тарталетку с икрой. Тарталетка встала поперёк горла.
— Все хорошо? — тихо спросил Сергей.
Ира кивнула, с трудом сглатывая. Ей хотелось уйти, убежать отсюда домой, забиться в самый темный угол и забыть этот шум, этот свет, этих людей.
— Может, выйдем на воздух?
— Нет, — она вцепилась в его локоть. — Вы же должны быть здесь.
— Меня всегда может подменить Шурик.
Но и во внутреннем дворе банкетного зала народу было немерено. Смолили так, что над искусственным прудом висело облако табачного дыма. Иру замутило, но к Сергею уже подтянулись знакомые и быстро уйти не получилось. Кто-то коснулся её плеча, и она отскочила в сторону, обняв себя руками и вся сжавшись. Ей огромного труда стоило сразу не кинуться прочь. Она все же дождалась Сергея. Он вывел её в зал, центр которого отчего-то опустел, но стоило им пройти вперед, как зазвучала музыка.
— Дамы и господа! — грохнул голос над их головами. — Пришла пора танцев!