- Что делать будем? - задала я мучавший меня вопрос. - У меня нет ни мыслей, ни плана, вообще пусто в голове.
- Не знаю. Постучи по моей башне - звенеть будет, - пожала плечами подруга, сердито скинула очередной вызов Балдурина и выключила телефон. - Достал, - пояснила она, увидев мой вопросительный взгляд.
- Почему он звонит?
- Потому что он видел меня, - Юлька устремила взгляд куда-то в потолок. - Наверно, сейчас понял, что я все слышала.
- Как он тебя видел и не сразу сообразил, что ты в курсе?
- Тупой потому что, - в сердцах кинула подруга, - я не стала сразу выходить вслед за этими сволочами, подождала минуты две. А он у дверей задержался, увидел, улыбнулся. А я от души нахер послала. Когда первый раз сбросила с твоего телефона его звонок - видать все понял.
- Странно, что он не здесь до сих пор, - находиться в объятьях подруги было удивительно уютно.
- А он здесь. Сидит во дворе и пишет тебе смс-ки.
- Дай сюда! - рванулась я к телефону, но Юлька оказалась проворнее и спрятала его за спину. - ДАЙ СЮДА!!!!!!!! Почему я не слышала, как он их присылал?!
- Беззвучный режим без вибровызова. Зачем тебе читать?! Что ты хочешь увидеть в этих смс? "Милая, что случилось, почему не берешь трубку???" - передразнила Бестерева явно одно из смс.
- Не твое дело! Это мой телефон, мой парень и мой головняк!!!!!!!!!!
- Да на, читай и трави себе душу, - Бестерева почти швырнула в меня телефоном. Я неловко пожонглировала им и наконец-то нормально взяла в руки. И тут, словно по заказу, пришла очередная смс.
"Нам надо поговорить".
- Ты была права, - я швырнула мобильник на диван и вернулась на исходную позицию на пол. - Не стоило его даже в руки брать.
- Дурного не посоветую, - проворчала Юлька, присаживаясь рядом. - Что делать будешь?
- Не знаю. Впадать в депрессию и выть на луну, - мрачно проговорила я. Что делать я и действительно не знала. Разговаривать и выяснять отношения с Балдуриным желания не было, отвечать на звонки и смс - тем более.
- Диплом, надо помнить о дипломе, - задумчиво произнесла Юлька, глядя на отброшенную папку с проектом. - Ты не должна прогибаться на радость остальным. Пусть думают и говорят о тебе что хотят, но диплом ты защитишь.
- Однозначно, - я вспомнила свои ощущения, когда выбирала тему для дипломного проекта, как составляла план, искала материал, продумывала структуру. Свой особенный мир выстроился в итоге вокруг этой папки, мир, который дал мне чуть больше, чем окружающие люди. Бестерева и предки не в счет. И дать кому-то возможность похоронить мое цветущее царство?!
- Дай-ка мне телефон, - вслед за моей репликой не последовало возражений, и уже через мгновение я набирала смс Федьке.
"Мне некогда с тобой разговаривать на какие-либо темы. У меня диплом. Как освобожусь - так и поговорим".
- Все, баста. Балдурин умер, да здравствует диплом, - я заблокировала телефон и посмотрела на подругу. - Ты поможешь мне? Кажется, завтра наступит первый день боли...
Передать, насколько мне было плохо утром, я, наверно, не смогу. Ночью пришло некое оцепенение, тело лежало, а мозг думал и думал. Мысли пытались сначала быть хаотичными, но затем покорно выстроились в ряд и плелись друг за другом. Я анализировала, вспоминала, оценивала. Нет, нигде ни разу я не отметила какой-то неискренности в словах или поступках Балдурина, все было натуральным. Но все-таки я верила своей подруге, которой действительно не было смысла разводить меня с любимым мальчиком. Почему он это сделал? Почему??? Зачем?! Ведь видел же мои глаза, мои чувства в них, пусть я даже и не сказала ему тех трех заветных слов, которые каждую встречу рвались из меня наружу. Наверно, хорошо, что не сказала. Тогда его победа была бы окончательной, красивой и с фанфарами.
Мое тело по-своему отреагировало на предательство Балдурина: я начала заболевать. Утром начался мелкий озноб, тело ломило, а коже так вообще было неприятны какие-либо прикосновения. Я тянула время, как могла: долго тупила в ванной с зубной щеткой перед зеркалом, расчесывала чуть ли не по полчаса каждую кудряшку, малевала лицо и глаза с особой тщательностью, пила кофе и переключала каналы на телевизоре. Но все равно наступил тот момент, когда надо было выходить из дому и ехать в университет. Сегодня надо было отдать диплом на последнюю проверку, после которой он окончательно перепечатывался и подписывался.
На улице светило непомерно яркое солнце, весело щебетали пташки, и задорно зеленела трава. Июнь, самое начало лета, которого я так ждала, и именно самое начало было испоганено таким мерзким способом. Предательство! Это слово стучало в моем мозгу в такт сердцу, наполняя то горечью и обидой. Почему так? Почему со мной? Что?! Что я ему сделала такого ужасного, чем заслужила? Затащить в постель!! И с каким искусством это было сделано, боже мой!
Я крепко зажмурилась, давя непрошеные слезы на корню. "Тушь потечет" - наказала я организму.
В университете в самом разгаре была зачетная неделя. Кто-то сидел на подоконниках и листал тетрадки, либо что-то решал или списывал. Кто-то ожидал своей участи возле дверей аудиторий, теребя или просматривая тетради с лекциями. Многие просто куда-то неслись, сломя голову: либо печатать курсовые, либо ксерокопировать шпоры, или оба действа одновременно. Я поднялась на кафедру иностранных языков и постучалась в преподавательскую.
- Григорий Петрович? - я зашла в кабинет и застыла на пороге. Напротив моего научного руководителя сидел ОН.
- А, Коралова?! Здравствуй, заходи, пожалуйста, - Григорий Петрович широко мне улыбнулся, а вот Федька лишь внимательно окинул меня взглядом. "Дайте что ли пушку в руки, перебила б пол-кабинета" - пронеслась в голове измененная строчка из любимого детского мультика.
- Здравствуйте. Я диплом на проверку принесла, - я подошла поближе к столу, и, стараясь не коситься на Балдурина, достала из портфеля объемную папку. - Вот.
- Так, отлично. - Григорий Петрович ухватился за папку и метнул быстрый взгляд на Федьку. - Слушай, я тебе тут еще одного рецензента нашел, думаю, он и с проверкой твоего диплома неплохо справится. Вот, зовут Федор Балдурин, весьма рекомендую.
- Зачем? - кажется, я сказала это чересчур резко, ибо Григорий Петрович поднял на меня удивленные глаза.
- Ты насчет рецензии или проверки? - Григорий Петрович, честь и хвала ему, быстро отошел от резкости моего тона, и по-барски откинулся на спинку стула. - Чем больше рецензий - тем лучше. Значит, работа действительно хорошая и заслуживает отличной оценки. А проверка - у меня уже взгляд "замылился", я столько раз читал и обсуждал с тобой тему твоего диплома, что могу что-то упустить. А Федор - нет, и он отлично с этим справится. Не первый раз прошу его об этом.
- Я против. Он даже не преподаватель!!! Он студент!
- Вообще-то, Федор уже два года как работает у нас на кафедре, - задумчиво протянул Григорий Петрович, переводя задумчивый взгляд с разъяренной меня на молчаливого Балдурина. - Так, мне в деканат надо, а вы тут обсудите что и как. Приду через полчаса, чтобы была договоренность. Если тебе, Коралова, конечно, нужен отличный диплом.
- Это шантаж! - воскликнула я, но Григорий Петрович бодро хлопнул дверью. Я повернулась к Федору. - Что, решил таким образом со мной поговорить?!
- Если у тебя нет времени - то почему бы не использовать имеющиеся связи, - пожал плечами Федька. - К тому же нам действительно надо поговорить. Об одном неприятном и щекотливом моем поступке. И я хочу сам рассказать о нем, чтобы тебе не дошла информация от других людей в искаженном виде.
- Да? А откуда я знаю, не исказишь ли ты ее?
- Значит, уже дошла информация? - взгляд Федьки погрустнел. - Кто?
- Какая тебе разница?! - я закипала все больше. Кажется, Везувий и Помпеи уступят мне пальму первенства по выбросу газов и пепла.
- Есть разница, и очень большая. Так кто? - Федька встал, но я сделала шаг назад и зашипела: