Я знаю, что они достаточно обеспечены, но они не нуждаются во мне. Они есть друг у друга, и это место – хорошо смазанная машина. Небольшая семейная операция, которая смогла бы выдержать испытание огнем.
— Я не нужна тебе. Вы оба занимаетесь бизнесом без усилий, — каждый раз я говорю им одно и то же.
— Предложение остается в силе, — строго говорит Гарольд.
Это его способ дать мне понять, что он серьезен.
— Хорошо, мне лучше уже уйти. Мэгги и Барри, вероятно, сейчас умирают от голода, — я от души улыбаюсь им.
— Как они? Мы больше не видим их так часто, — говорит Марта.
— Барри все еще преподает в средней школе Гаррисон. Мэгги, как обычно, занимает несколько дней в начальной школе Гаррисон. Конечно, ей помогает то, что ее папа старший инспектор в школе, а ее мама директор этой школы.
Марта качает головой.
— Как много учителей. Я уверена, что их родители испытывают гордость за них и им приятно видеть, что дети пошли по их стопам.
Так и есть. Я помню, я спросила их обоих, почему они выбрали профессию в сфере образования, и они сказали, что обучение дало им счастливую жизнь. Их родители смогли быть дома с ними как в течение лета, так и в течение зимы, и они никогда не уходили.
— Зачем возиться с хорошей вещью? — Сказал Барри.
Они оба всегда любили школу, и я уверена в том, что это сформировалось из-за того, что их родители были учителями.
— Они те, кем они являются, — говорю я, достигнув нашего пакета с обедом. — Спасибо. Скоро увидимся.
С этими словами я поворачиваюсь и выхожу на улицу в дождь. Дождь немного успокоился, но продолжал лить.
Как только я сажусь в машину, я оглядываюсь и вижу, как Марта и Гарольд машут мне. Я в ответ машу им и отъезжаю. Эти двое похожи на моих суррогатных родителей. У них никогда не было детей, но не из-за отсутствия попыток. Марта однажды сказала мне, что после того, как ты теряешь детей во время нескольких беременностей, твое сердце просто не может принять это снова. Я помню этот день и боль в ее глазах. Я могла видеть, как сильно она хотела детей, но для них это не сработало. Несмотря на трудности, они все еще вместе и влюблены больше, чем когда-либо.
К тому времени, как я приехала домой, в трехкомнатную квартиру, которую я разделяю с Мэгги и Барри, дождь начал лить с новой силой. Я хватаю свой кошелек, вставляю свой телефон в боковой карман, вытаскиваю ключи зажигания и хватаю наш обед. Я просматриваю свою машину, Honda Accord, на которой я езжу с шестнадцати лет, чтобы убедиться, что я взяла все. Я не собираюсь тащиться назад в слезах матери-природы, чтобы забрать то, что я оставила.
Вдруг дверь распахивается, напугав меня. Я смотрю, что Барри ухмыляется и держит огромный зонт над своей головой. Он протягивает руку, и я даю ему пакет с обедом, затем он помогает мне выйти из машины.
— Спасибо! — перекрикиваю я ливень.
Барри просто улыбается и маневрирует зонтиком той же рукой, в которой наша сумка с едой. Другой рукой он скользит вокруг моей талии, держа меня близко к себе, поэтому мы оба находимся под небольшим островком безопасности, который дает нам зонтик.
— Дерьмо. Это описывает то, что происходит там, — говорит Барри, вытирая ноги о ковер, когда мы заходим в квартиру.
— Я знаю. Спасибо. Тебе не нужно было выходить и намокать только ради меня, — говорю я ему.
Я вижу, что сексуальная ухмылка появляется на его лице, и он быстро воспроизводит мои слова. Черт возьми. Я никогда не могу сопротивляться ему. Могу сказать точно: он делает это специально.
— Это моя черта характера, — говорит он через плечо, когда относит наш обед на кухню.
Мы с Мэгги были лучшими друзьями с детского сада. Мы сели рядом друг с другом в первый день в школе. Будучи единственным ребенком, я была застенчива, а Мэгги нет. Она спросила меня, хочу ли я быть ее подругой, и я сказала «да». Мы были неразлучны. Настолько, что наши родители теперь тоже близкие друзья, как я, Мэгги и ее брат. Вот вам и причина, по которой Барри, Мэгги и я живем все вместе.
Барри на три года старше нас, ему двадцать пять лет. Он заядлый холостяк, поэтому жить с нами для него не проблема. Он, по сути, мой старший брат. Он всегда следил за мной и защищал меня так же, как и Мэгги. Он великолепен. Около шести футов ростом (1,8 метра), со светло-каштановыми волосами и светло-карими глазами. При этом он посещает спортзал каждый день. Если бы не тот факт, что я не вижу в нем никого, кроме старшего брата, я бы оценила всю эту суету.
— Я слышу все эти запахи в своей комнате. Я голодна, — говорит Мэгги и одновременно заходит на кухню. — Как прошел твой день, дорогая? — Хихикает она.
— Хорошо, — я пытаюсь бороться с усмешкой и не могу. — Скучно, как в гробу. В кофейне было пусто большую часть дня.
Я беру салфетки и кетчуп, пока Мэгги хватает для каждого из нас бутылку воды. Барри уже сидит за столом и начинает есть. Клянусь, я не знаю, как он помещает в себе столько еды.
— Это был долгий день. Даже людей не было? — Говорит она, садясь рядом со мной.
Вот тогда я вспоминаю мистера Суперсексуальную Бороду.
— О, но был один парень. Святое дерьмо, Мэгс, он был великолепен.
— Я слушаю, — говорит она, засовывая в свой рот картошку фри.
Я продолжаю рассказывать им о том, как он поймал меня, глазеющей на него, и как я покраснела, как школьница, когда говорила с ним.
— Я уверен, что ему понравилось. Я знаю, что я хотел бы этого, — говорит Барри, сминая одну упаковку чизбургера и хватая вторую.
— Сомневаюсь.
Я добираюсь до кетчупа.
— Что с тобой? — Спрашивает Мэгги.
— Я просто… Я не знаю. Знаешь, я не ожидала, что буду здесь. Я думала, что получу свою самую первую настоящую работу сразу после колледжа. Я чувствую, что я замерла.
— Это было всего четыре месяца назад? — Спрашивает Барри. — Рим был построен не за один день.
— Я знаю. Это был просто выходной день. Этот дождь удручает.
— Расскажи мне об этом. Я провела день в постели.
Мэгги смеется.
— Должно быть хорошо, — говорит Барри.
— О, как это было грубо. Сегодня ты был дома к двадцати тридцати. Я думала, ты тренировался после школы.
— Нет, мы отменили тренировку. Нет смысла пытаться заниматься футболом в ливень. Мы бы не смогли удержать мяч.
— Я удивлена, что тренер Браун позволил этому случиться, — говорит Мэгги.
— Он сказал, что чувствует себя не очень хорошо и ему не нужна команда больных игроков. У нас первая игра в пятницу вечером.
— Я не могу дождаться. Я люблю футбольный сезон, — говорю я.
— Я тоже. Ты работаете в пятницу, Беркли? — Спрашивает Мэгги.