Свон и Волсет молча спустились и сели в машину. Лизи, как и приказала ей Миллс, ни о чем не спрашивала, хотя ее распирало любопытство.
– Ну, что домой?
– Только давай заедем в офис, я захвачу макеты, – спокойно ответила Эмма и уже ожидала расспросов со стороны подруги, полностью готовясь к ним.
– Хорошо, – Волсет спокойно развернула машину и поехала в офис их компании. Привыкшая гонять Элизабет, ехала аккуратно, не дергая и не разгоняя машину.
– Я так понимаю, она уже промыла тебе мозги? – сразу заметив изменение в поведении подруги, спросила с усмешкой Эмма.
– Ты о чем? – Волсет искренне делала вид непонимания.
– Лизи, не делай из себя идиотку больше, чем ты есть на самом деле, – чуть грубее высказалась Свон.
– Спасибо, дорогая, ты прям щедра на комплементы, – рыкнула Элизабет.
– Ты же знаешь, что я не люблю, когда мне врут, – также прорычала в ответ Свон.
– Вот скажи, что я тебе соврала? – Волсет тоже начала злиться.
– Хорошо, не соврала, а делаешь из меня идиотку и увиливаешь. Не хочешь говорить, не нужно. Я и так знаю, что Реджина уже прочитала тебе лекцию, как вести себя со мной, – проговорила возмущенно и даже обиженно Свон.
– Она просто попросила не гнать и не расспрашивать тебя, – ответила девушка, – поэтому хватит тут из себя строить не знаю кого.
– Ну, Лизи, прости, – искренне говорила Эмма, – я сама не знаю, что на меня сейчас нашло. Просто в последнее время перепады настроения довольно часто происходят.
– Ну давай на малыша все скидывай, – улыбнулась Лизи.
– Да причем здесь малыш?! Я не сваливаю на него, – улыбнулась в ответ Эмма.
– Перепады настроения это не из-за беременности? Или другая причина есть?
– Есть и другая. Мои тупые мозги и непонятные даже мне чувства, – проговорила блондинка, понимая, что ей нужно кому-то высказаться. Когда-то она высказалась Коре и это очень помогло блондинке, сейчас она хочет рассказать все Лизи и послушать ее совета.
– Из всего, что ты сейчас сказала, я могу сделать вывод, что ты про Слим? Она сказала мне, что тебя любит давно и все такое, но больше она ничего не сказала. Так что если ты мне расскажешь, то я может что-нибудь посоветую или хотя-бы помогу ей, – Волсет действительно хотела помочь своим близким подругам.
– Помнишь, ты сегодня говорила про курицу, с которой встречался Эйден? – сразу спросила Эмма.
– Ну мы со Слим долго над ней смеялись… стоп! Курица это ты? – с виноватым лицом протянула Лизи, не желая верить в свое предположение.
– Я хоть надеюсь смеялись вы надо мной еще до того, как Реджина со мной познакомилась? – спросила с грустной усмешкой Эмма.
– Ну это до ее отъезда к родителям было, потому что после она вернулась сама не своя. Она постоянно сейчас проводит на работе, собирает все дела из дочерних компаний, – сказала Лизи, – ее очень трудно вытащить куда-либо, и свиданий у нее не было очень давно.
– А теперь послушай всю историю. Ведь я уверена, она если даже тебе рассказала что-то, то явно не все, – сказала уверенно Эмма и тут же продолжала, рассказывая все с самого начала, три с половиной года назад. И Свон рассказала буквально все. Каждое ее слово было пропитано болью и диким чувством вины перед семьей Миллс, перед Эйденом и Реджиной вдвойне. Когда Эмма наконец закончила свой довольно длинный монолог, она только тогда выглянула в окно и увидела, что они уже стоят возле офиса. Причем довольно давно, они припарковались, но Лизи не стала мешать или останавливать блондинку.
– Свон, все что ты мне сейчас рассказала это огромная жопа. Я не представляю, что сейчас чествуют каждый из участников этой истории. Мне больше всего больно за родителей Слим и Эйдена, ведь они вообще ни в чем не виноваты. И сразу скажу, что я за то, чтобы ты рассказала им о внуке, – Элизабет сейчас была серьезна как никогда, ведь эта тема очень глубоко проникла к ней в душу.
– А теперь послушай, что я думаю о ваших отношениях со Слим. Не отталкивай ее своей дружбой, разреши просто быть рядом и заботиться. Вам приятно проводить время вместе так проводите.
– Лизи, я разрешаю, я не отталкиваю и хочу проводить время, но и ты пойми меня, я не люблю ее. Я не любила Эйдена, я просто какое-то чудовище, – самокритично высказалась блондинка, – которое только рушит чужие чувства и приносит боль дорогим людям. И только поэтому я снова не хотела встречаться с Реджиной. Она меня любит, я знаю. Я не хочу причинить ей еще больше боли своими безответными чувствами.
– Ты причинишь ей больше боли, если она будет знать, что ты и ребенок рядом, а она не может быть с вами рядом. Эмма, прости, но ты реально чудовище. Ты заставляешь человека, для которого главное семья не рассказывать о самом счастливом событии. И поверь, ради тебя она пойдет на это, будет врать родным, скрывать тебя и малыша, но представить, как тяжело ей будет. Только сейчас не нужно принимать решение сбежать навсегда, она тебя найдет.
– Лизи, ты просто не представляешь, как мне сейчас трудно, – Эмма вдруг почувствовала, как слезы, так и накатывали на чрезмерно эмоциональную блондинку. Она, не выдержав давления и слов подруги, взялась за ручку и отвернувшись к окну, чтобы Лизи не видела и добавила:
– Езжай, моя машина осталась возле офиса, я доеду, – и быстро вышла из автомобиля, чувствуя соленые дорожки на своих щеках.
– Ну уж нет, – Лизи моментально выскочила и за несколько шагов поймала руку Эммы и развернула к себе, заключая в очень крепкие объятия, – Слим меня убьет если узнает, что я тебя оставила.
– Ты всегда ориентируешься только на нее? – спросила тяжело Эмма, не шевелясь и стараясь успокоить поток собственных слез.
– Я ориентируюсь на то, что попросил меня сделать близкий человек, а она сказала довезти до дома, но и сама бы я тебя в таком состоянии не оставила, – Лизи практически на пол головы была выше Эммы, а благодаря ее высоченным шпилькам так на всю голову. Она по-дружески с поддержкой прижимала Свон к своей груди и гладила по волосам.
– Что мне делать, Лизи? – через минуту молчания и успокоив слезы спросила, заикаясь Эмма.
– Ну я бы на твоем месте поехала к Слим, а если ты спрашиваешь вообще, то если честно не знаю, – не стала придумывать идиотские идеи Элизабет и предложила то, что подсказывало ей ее сердце.
– А как же проект Малькольма? Джон меня убьет, если я завтра ничего не принесу, – говорила Эмма, отрываясь из объятий подруги и смотря в глаза, – я лучше попрошу, чтобы она завтра заехала ко мне после работы и мы все вместе погуляем. Ты же составишь нам компанию?!
– Составлю, если захочешь, – улыбнулась Лизи.
– Конечно, захочу. Ты же знаешь, что ближе тебя у меня никого нет, – улыбнулась Эмма. Они хоть и познакомились всего три месяца назад, но Свон доверилась Лизи полностью и считала ее самым лучшим своим другом.
– Ну тогда позвони вечером Слим и пригласи на прогулку, – сказала Лизи, – а теперь пошли за твоим проектом.
– Позвоню, – улыбнулась совсем мимолетно Эмма и пошла вместе с Лизи за документами и макетами.
Забрав все необходимое, Лизи, как и сказала, довезла Свон до дома. Эмма не стала сопротивляться, хоть и ее автомобиль вновь остался на парковке возле офиса. Волсет все равно обещала заехать утром за ней, и Свон не стала сильно противиться.
Перекинувшись парой фраз, девушки попрощались. Лизи поехала на встречу с Миллс, а Эмма поднялась в квартиру и сразу принялась за разработку проекта, которым и должна была заниматься эти два выходных дня.
Миллс сидела дома и даже не собиралась куда-либо идти. Все ее мысли полностью были заняты Эммой и ее будущим ребенком.
Она знала только одно, что хочет быть с Эммой несмотря ни на что. Она отчетливо понимала, что это уже одержимость, болезнь. Она знала, что, когда Свон рядом, она не может дышать, ведь Эмма для нее воздух и это очень сильно пугало саму Реджину. Ведь своим поведением Миллс думала, что отпугивает Свон. Также Реджина не знала, что делать с тем, что она не может рассказать о ребенке Эммы родителям, Эйдену, ведь несмотря на их ссору она любила своего брата и желала ему счастья. А о ребенке, которого он хотел, Реджина была уверена, что брат был бы просто счастлив узнать. И это еще больше давило на Миллс.