— Два дня отгула плюс выходные, — прошептала, — не выползать из квартиры, путаться в днях, выть, реветь, стонать — умирать…
И он уже пытался так сделать. В звенящей тишине извивался на простыне, рвал подушку, задыхался от пустоты душной комнаты… от невозможности повернуть время вспять.
Ему все стало ясно в самое первое мгновение, когда увидел Лену в длинной очереди на регистрацию рейса. Словно… провал в памяти. Как объяснить, где это время был…
И потом, когда самолет взмывал в небо, перед глазами неотступно стоял взгляд, поникшее лицо, сомкнутые губы, словно кто–то умер, — когда уходил…
Она теперь все время так смотрит, когда прощаются… Расстается на тридцать лет — не меньше.
Да, и однажды он хотел прекратить общение.
Но Лена мгновенно откликнулась: «У Вас все в порядке? Кофе выпьем?»
«Да, и почитаем Кафку…» — предложил.
«Кафку?»
«Руффкую народную кафку», — он все время шутил.
— Умирать до тех пор, пока не проснется инстинкт к жизни… Вы знаете, очень действенно, — Лена серьезно посмотрела. — Мне однажды помогло. Главное — не выброситься из окна…
Он усмехнулся.
— А потом отпустит. Через неделю — другой человек. Месяц депрессии, но в этом поможет фитнес. — Она придвинулась и заговорила тихо, доверчиво, как лучшему другу. — Настроение улучшится, чище кровь. Голова пустая, свободная от дурных мыслей.
— Да. И снова хлеб вкусный. И вино… — подтвердил Егор и отодвинулся.
Лена согласно кивнула и откинула со лба челку.
— Год самовнушения: «Мне хорошо!»? — вопросительно взглянул.
— Повторять ежедневно: «Я любимая! Успешная! Главное в жизни — карьера и уважение коллег!»
Да, и можно не бояться где–то случайно встретиться. Не захочешь волос коснуться или плеч…
Не вздрогнешь от короткого зуммера: «Как работается в жару? Не жарко ли?»
Только… зачем ему чистая кровь?
Он мог бы, откинув сомнения, ринуться навстречу чувствам, распахнуть сердце, смести преграды. Выдохнуться, чтобы воспрянуть… Знал же, все кончается скукой…
Если бы мог…
— Пора? — Лена посмотрела на часы.
В кафе опустело.
Егор молча кивнул.
Сейчас она откроет сумочку, чтобы достать кошелек — никогда не позволяет платить за себя, виновато улыбнется… «Будьте здоровы», — скажет на перекрестке. А он разозлится: на что намекает?
— Будьте здоровы, — сказала Лена и протянула Егору руку.
— Вы можете хоть один раз придумать другие слова для прощания? У вас есть фантазия?
Увидел, как от обиды у Лены дрогнули губы.
Она на миг задержала дыхание и улыбнулась — смиренно, печально…
Улыбаться! Непременно, если больно и душит обида…
Улыбаясь, подумала, что сегодня же выбросит телефон Егора — Бог оградил ее от судьбы с этим человеком. Все правильно! Какое счастье…
Лицо, мокрое… От снега?
Взмахнула ресницами и направилась… в свою жизнь.
И он зашагал уверенно, бодро. Рванул с разбега в водоворот жизни. Дел по горло! Невпроворот! Не разгрести! Что–то расслабился…
Улыбка…
Вкалывать до отупения… Себя не щадить! Ни минуты свободы!
На все вопросы главный ответ — улыбка.
Обязательно улыбка, если даже тебе не доверяют. Ведь улыбка — признак силы и профессионализма.
Только не забыть про улыбку!
Бег, тренажерный зал… Музыка. Нет, не Стив Вандер — этот парень слишком лиричен… Джим Моррисон, Билл Эванс… да, да, тонкий, деликатный, чувствительный Эванс…
Улыбаться!
«I just called to say I love you»! — Он запел.
Обязательно улыбаться!
Да она и не знает, кто такой Эванс!
«And I mean it from the bottom of my heart…» — понятия не имеет!
ТАК пить вино, одеваться, не знать Эванса… ТАК смотреть — выворачивать наизнанку?
Да, он был прав — И НИ О ЧЕМ НЕ ЖАЛЕЕТ!