Замечу, что в Соединенных Штатах проживает множество людей, которые родились в мусульманских странах и иммигрировали в США, спасаясь от тирании исламских режимов. Их жизнь, их мечты действительно не так уж сильно отличаются от наших с вами. Я бы протестовала против любой попытки преследования этих людей. Но каждый правоверный мусульманин, в силу особенностей идеологии, которую он с религиозным пылом поддерживает, является врагом Соединенных Штатов. Они появляются в моей стране без приглашения, словно мусор, выброшенный прибоем на берег. Они фальшиво клянутся в верности флагу Соединенных Штатов Америки и республике, которую он представляет. Все их клятвы — чистой воды аль-таккийа. Они преданы только джихаду. Их цель — замена Конституции исламской тиранией. Ох, как нам следует беспокоиться о правоверных мусульманах!
К сожалению, либеральная мудрость провозгласила ислам «просто религией», и это автоматически делает наше беспокойство вопиюще недемократичным. И потому нам просто ничего не оставалось, кроме как вторгнуться в Афганистан и Ирак. Если вы сделаете из этого вывод, что у демократии есть свои недостатки, вы будете правы. Тем не менее, прежде, чем винить демократию, давайте пристально взглянем на самих себя.
Возьмите, к примеру, профессора Ворда Черчилля из университета штата Колорадо. Добрый профессор, как великое множество его коллег на всех уровнях американской системы просвещения, сделал себе карьеру открытой, злобной, неумной поддержкой врагов Соединенных Штатов. Но когда некоторые из его «трудов», восхваляющих атаку 11 сентября и утверждающих, что жертвы этой атаки, «маленькие геббельсы» по его выражению, заслуживали смерти, привлекли внимание общественности, то мало кому известный провинциальный подражатель Че Геваре вдруг обнаружил себя в эпицентре скандальной славы. Индейское племя, членством в котором Черчилль громко хвастался в течение многих лет, подлило масла в огонь, объявив, что ни сам подонок, ни его предки индейцами не были. Защищенный Первой поправкой к Конституции, анти-американский профессор свободен трепать языком, как ему вздумается, не боясь посадки или других преследований. Но когда президент университета упомянул, что гадкий профессор в скором будущем может быть уволен, тот твердо пообещал, что при малейшей попытке оставить его без работы он подаст на университет в суд и в результате несомненно станет владельцем всего университетского кампуса. Судья Наполитано, юрисконсульт «Fox News», подтвердил, что Первая поправка защищает не только свободу слова профессора Черчилля, но и его работу в университете.
Знаете ли вы, что говорится в Первой поправке? Она состоит из одного-единственного предложения. Вот оно:
Конгресс на может принимать законы, относяшиеся к установлению какой-либо религии или запрещающие свободной исповедование таковой, или ограничивающие свободу слова, или печати, или права людей на мирные собрания и обращение к правительству с петициями о рассмотрении жалоб.
Для того, чтобы посадить профессора за чисто словесную поддержку Осамы бин Ладена, конгресс США должен был бы принять закон, ограничивающий свободу слова, а это, вне всяких сомнений, было бы нарушением Первой поправки. Ворд Черчилль может смело плеваться ядом, не опасаясь преследований. Но где же написано, что Колорадский университет обязан ему за это платить? Допустим, вы наняли репетитора своему ребенку, чтобы подтянуть его по математике, а через неделю бедный ребенок жалуется, что, вместо математики, репетитор заставляет его зубрить наизусть «Капитал». Согласно Первой поправке, ваш репетитор не нарушил никаких законов. Но какой же закон запрещает вам его уволить за то, что он в оплаченное вами время делал совсем не то, за что вы ему платите? Какой закон обязывает вас подвергать ваших детей его тлетворному влиянию?
Как мы могли позволить нашим судьям так исказить нашу Конституцию?
Все это — проявление того же полезного идиотизма, который подвергает голубоволосых старушек, пытающихся сесть в самолет, подробному и заведомо бесполезному шмону, в то время как молодые, энергичные люди арабского вида с ненавистью в глазах и Бог знает чем в ручной клади, скользят через проверку к самолету легко и непринужденно, как когда-то скользила по льду Ирина Роднина. Это — проявление того же полезного идиотизма, которое побудило президента Буша начать войну с терроризмом с сенсационного объявления, что ислам является религией мира и, следовательно, не является нашим врагом. Вот, какого невероятного знатока ислама мы выбрали себе в президенты. Как будто у нас был выбор.
В какой момент наша война с терроризмом превратилась в войну за демократизацию Ближнего Востока? Это произошло, когда наши войска с невероятной легкостью разгромили две вражеские армии, и всем стало ясно, что, избавившись от Талибана и от Саддама, Соединенные Штаты ни не йоту не уменьшили угрозу мусульманского терроризма. По-русски, если без демагогии, это называется поражение. Как мы все знаем, признать поражение наш президент не мог: это означало бы для него политическую смерть. И тогда демократия на Ближнем Востоке стала искусственным светом в конце непроглядно темного туннеля.
Согласно одному не слишком научному опросу общественого мнения в Ираке, 62% опрошенных считают, что, благодаря нашей интервенции, их страна движется в правильном направлении. Даже если мы проигнорируем тот факт, что арабские представления о том, что правильно, а что — нет, катастрофически отличаются от наших с вами, я хочу спросить, с каких это пор мнение побежденных об исходе войны является приемлемым критерием оценки войны победителями? Из Соединенных Штатов исход этой все еще продолжающейся войны видится в гораздо менее радужном свете.
Мы потеряли больше полутора тысяч солдат убитыми. Приблизительно в 8 раз больше — около 12 тысяч — были ранены. Мы потратили на войну сотни миллиардов долларов, и потратим еще больше, прежде чем конец Бушева президентства ознаменует конец этой бесполезной войны.
Средства массовой информации создают искаженную картину войны, концентрируясь, главным образом, на воображаемых нарушениях нашимим войсками конвенций, которые не соблюдаются никем, кроме нас и Израиля. По интернету ходят неофициальные отчеты о героизме наших солдат и о том, как наша оккупация повышает жизненный уровень несчастных иракцев. Это все замечательно и великолепно, но что эта война дала американскому народу, кроме удвоившихся и все еще растущих цен на бензин?
Ничего. Абсолютно ничего.
Жизнь давным-давно опровергла теорию о том, что причины терроризма кроются в низком уровне жизни террористов. Следовательно, улучшение жизни иракцев не сделает нашу жизнь безопаснее. Что же мы делаем в Ираке? Для чего мы гробим наших солдат и выбрасываем на ветер сотни миллиардов долларов?