Соединенные Штаты пока отстают от Европы в части антисемитизма. Америка все еще добра к своим евреям. Но история учит нас, что ни одна страна еще не оставалась добра к своим евреям бесконечно долго. Готовы ли вы рискнуть собственной жизнью и жизнью своих детей, чтобы проверить, станут ли Соединенные Штаты первой такой страной? Бесшумное вторжение мусульман, хотя и более медленное, чем в Европе, не обошло Америку стороной. Пройдет немного лет, и мусульманские голоса станут важнее для американских политических деятелей, чем еврейские. Экономика, несмотря на все заверения американской пропаганды, находится в состоянии глубокого кризиса, вызванного в значительной степени той же глобализацией. Как долго мы сможем чувствовать себя в Америке, как дома? Как скоро наши соседи начнут винить нас во всех наших с ними общих бедах? Этого не знает никто. Зато все знают, что в годы, предшествовавшие приходу Гитлера к власти, евреям в Германии жилось комфортабельней, чем в любой другой стране мира. Кстати, о Гитлере: если Джон Керри проиграет Бушу в этом году, то в январе 2009-ого в Белый дом въедет Хиллари Клинтон.
В будущем году в Иерусалиме? Чтоб мы с вами так долго жили.
Шейх, который был никому не нужен
Шейх Ахмед Яссин был идеальным символом ислама: слеп, глух, неспособен ни к чему, что доступно нормальным людям, и полон убийственной ненависти к ним. Теперь эта аналогия стала неполной, потому что шейх убит, а ислам жив. ХАМАС, к сожалению, тоже жив, и это делает мертвого шейха похожим на Ленина: он умер, а дело его — нет.
Всего через несколько часов после того, как злая израильская ракета остановила сердце вождя, к штурвалу ХАМАСа смело встал д-р Рантизи. То же самое произошло бы, если бы немощный шейх, вместо того, чтобы героически пасть от руки сионистских убийц, мирно умер бы от куриного гриппа, выпал ненароком из окна или был бы похищен инопланетянами. В своем первом интервью газете New York Times д-р Рантизи заверил репортера, что никто не может распустить ХАМАС.
Возникает неизбежный вопрос: каким же это образом кончина гнусного шейха является победой Израиля?
Если бы устранение главы ХАМАСа ознаменовало начало конца и ХАМАСа, и всех остальных филиалов и подразделений арафатовской банды, то победа Израиля была бы скорой и несомненной. К сожалению, укокошив Яссина, израильское правительство, усталое, но довольное, радостно отправилось почивать на лаврах — довольно-таки жестких, учитывая полное отсутствие понимания со стороны прогрессивной мировой общественности. По-видимому, премьер-министр Шарон не планировал ничего серьезного. Что же тогда он планировал?
Когда Израиль ушел из Ливана, арабы вполне обоснованно восприняли это как свою победу. Устранение шейха Яссина было попыткой помешать им прийти к такому же выводу, когда Израиль уйдет из Газы. Эта попытка очевидным образом провалилась.
Что бы вражеская прораганда ни врала о «палестинских» территориях, Газа, Иудея и Самария являются неотъемлемыми частями Израиля. Это знают евреи, это знают арабы, и каждый, кто прочел хотя бы одну честную книжку по истории региона тоже это знает. Уход из Газы будет актом сдачи израильской территории врагу. Под каким бы соусом израильское правительство не пыталось подать эту новость в Израиле и за его и без того тесными пределами, как бы громко ни хлопало дверью, улепетывая, факт остается фактом: уход Израиля из Газы является победой арабов и поражением Израиля.
Если бы Израиль, прежде чем уйти, убил бы всех террористов в полосе Газы, то после ухода Израиля Газа осталась бы безлюдной, потому что сегодня ее население, так же как население Иудеи и Самарии, состоит из двух категорий людей: евреев и террористов. Шарон изгоняет евреев с земли Израиля, оставляя ее террористам. По сравнению с Осло, это — огромный прогресс: Осло, по крайней мере в теории, означало землю в обмен на мир; Шарон отдает землю задаром.
Сторонники мира с «палестинцами» полагают, что среди них есть противники терроризма и сторонники мира с Израилем хоть на каких-то условиях. Фактов в поддержку этой теории никому до сих пор обнаружить не удалось. Террористы были бы неспособны оперировать в маленьких городах и лагерях, переполненных, несмотря на безжалостный израильский геноцид, вот уже которым поколением профессиональных беженцев, где каждый знает всю подноготную каждого, если бы они не пользовались единодушной поддержкой всего своего новоизобретенного народа. Они этой поддержкой пользуются вовсю. Если чья-то поддержка кажется им недостаточно единодушной, они расстреливают негодяя на месте как израильского агента, согласно законов террористической справедливости. По какой-то непонятной причине, такой скорый суд никогда не привлекает внимания радетелей человеческих прав; по той же причине, непрекращающиеся убийства евреев арабами тоже не вызывают у них праведного гнева. Очевидно, мир уверен, что арабы обладают неотъемлемым правом убивать кого угодно, хоть своих, хоть чужих, в то время, как на евреях лежит священная обязанность быть безропотно убитыми любой швалью.