Тогда почему Фаллуджа еще существует? Потому что американское командование сумело найти там пятьдесят праведников? Или хотя бы сорок пять? Или, может быть, только сорок? Возможно, город пощадили ради тридцати хороших людей, живущих в нем? Двадцати? Или всего десяти?
В Содоме Лот сдерживал толпу, пытающуюся добраться до ангелов Господних, нашедших убежище в его доме. Где были праведные мужи Фаллуджи? В каких самоотверженных деяниях, в каких смелых речах проявилась их праведность? И если они ничего не сделали и даже не сказали, то откуда мы знаем, что они существуют? Почему Фаллуджа до сих пор стоит?
Было ли что-либо необычное в том, что произошло в Фаллудже? Отнюдь. Такому же издевательству подвергла толпа мусульман в Могадишу тела погибших американских солдат. А в Рамалле толпа арабов прежде, чем разорвать на части тела двух израильских резервистов, убила их голыми руками. Таково мусульманское представление о радостях жизни, о добре и зле.
Ничем не отличается от других населенных мусульманами мест и сама Фаллуджа. Каждый раз, когда невинный иракский прохожий попадает в объектив на фоне горящего американского джипа или бронетранспортера, интенсивность выражения счастья на его лице неизменно оказывается в прямой пропорции к количеству только что пролитой крови. Каких же лидеров нам винить в такой способности народа бескорыстно радоваться чужой смерти?
Ни один иракец, ни один араб, ни один мусульманин ни разу не выразил никакого сожаления по поводу состоявшейся в Фаллудже оргии людоедства. 6 июня газета New York Times опубликовала статью, в которой описывалась фатва, изданная высокопоставленным саудовским попом по следам происшествия в Фаллудже и описывающая, при каких обстоятельствах мусульманскому воину позволительно издеваться над трупами врагов. Согласно этой фатве, джихадёры вольны делать это всякий раз, когда это приносит пользу «народу ислама». Понятия добра и зла, как мы с вами знаем, зависят от общей культуры (в социально-антропологическом смысле) общества. Но вот вам вопрос: если издевательство над трупами может принести пользу народу, то с какой минимально разумной точки зрения этот народ может считаться хорошим?
Являются ли иракцы исключением? Ни в малейшей степени. Недавняя статья Итамара Маркуса и Барбары Крук, опубликованная во Front Page Magazine, описывает, как «палестинская» пропаганда превратила в героя одного из многих убийц, ждущих в израильской тюрьме, пока их на кого-нибудь или на что-нибудь не обменяют. Ничего уникального в этом случае нет. Мусульманские убийцы не делают различия между солдатами и гражданским населением, между мужчинами и женщинами, между взрослыми и детьми. Наоборот, они предпочитают убивать наших детей, потому что знают, что это — самый простой способ причинить нам максимальную боль. Арабские бакалейщики от Рамаллы в Израиле до Бруклина в Нью-Йорке украшают стены своих лавок плакатами, прославляющими массовых убийц как мучеников и героев. 11 сентября сделало Осаму бин Ладена мусульманским святым при жизни, а сама дата стала единственным (пока) мусульманским праздником в христианском календаре, Днем Злорадства мусульман.
В своей статье «Мусульманские священнослужители как террористы» аналитик по Ближнему Востоку Эммануэль А. Уинстон убедительно описывает роль религиозных лидеров в джихаде. При этом речь идет отнюдь не только об аятоллах и других фигурах, занимающих а исламской номенклатуре ранг Геббельса и выше. Мы знаем, что каждая без исключения мечеть от Рийада в Саудовской Аравии до Форта Ли в Нью-Джерси, каждая без исключения мусульманская организация поддерживает джихад и участвует в его финансировании, в наборе новых солдат и промывании их мозгов. Если кому-то из моих читателей известен опровергающий пример, пожалуйста, дайте нам знать.