- А как же Шай? Его вы не заберёте! - крикнула Арха.
- Да что такое! - совершенно по-бабьи всплеснула руками богиня. - С тобой Тьма прощается, в империи смена власти, а ты даже величия момента осознать не способна?
- Нет, - упёрлась ведунья. - Просто...
- Да забирай своего Шая со всеми потрохами, - огрызнулась Тьма. - Он мне надоел до колик. Ты, кстати, тоже.
Богиня, стоявшая от Архи шагах в десяти, вдруг очутилась рядом - шёлк её покрывал проехался по лицу лекарки.
- Кстати, от меня ещё один сюрприз, - шепнула Тьма нежно, наклонившись к самому уху девушки
Архе показалось - её пополам перерубило. Она упала бы в невесть откуда взявшуюся лужу, не подхвати её Ю. Комната закачалась, поплыла. Кто-то кричал, кто-то теребил лекарку, требовал, но ничего, кроме понимания, что она сейчас просто взорвётся изнутри, и боли, озверело грызущей поясницу, значения не имело.
- Что с тобой! - пробился до сознания голос Дана и стало легче, спазм начал отпускать, словно кулак разжимая. - Арха, что с тобой?
- Рожаю я, - выдавила ведунья сквозь стиснутые зубы.
- Сейчас? Немедленно прекрати! - рыкнул, кажется, вконец ополоумевший хаш-эд. - У меня бастардов не будет!
- Будет, - заверила его Арха, нежась на полу, как в самой мягкой постели. Какое же это наслаждение - просто отсутствие боли. - Ещё как будет.
- Ну зачем ты так жестоко? - усмехнулась Тьма где-то очень-очень рядом. Хотя покрывала маячили далеко, за спинами столпившихся вокруг ведуньи. - Это же так просто. Смотри! Дан, лорд Харрат и так далее, и так далее, ты согласен назвать эту женщину своей и быть её защитником до тех пор, пока я не разлучу вас?
- Что? - хаш-эд, до хруста сжимающий руку лекарки, кажется, не осознал не только о чём его спрашивают, но и кто. - Да, конечно! Согласен!
- Арха... Вечно путаюсь в твоих фамилиях, ты их слишком часто меняешь. В общем, ты согласна назвать этого мужчину своим и принять его защиту?
- Да! - боль, ещё слабая, снова начала накатывать, как валун.
- Ну и чудно, - подытожила Тьма. - Передо мной и при всех этих многочисленных зрителях, объявляю вас мужем и женой. Да буду я тому свидетелем.
- Ю, помоги! - выдохнула Арха, которую все свидетели и свидетельствования скопом в данный момент интересовали меньше всего.
- Я? - испугалась граха. - Да я и не помню ничего!
- Горячей воды! - потребовал Шхар, опускаясь рядом с девушкой на колени. - Чистого полотна. Ножницы.
- Убери от неё свои лапы! - взревел Дан.
- Я медик, вообще-то! - рявкнул шавер. - Или сам за дело возьмешься? Лучше прикажи принести воды.
- И вина! - потребовал Шай. - Надо же пяточки обмыть!
- Типун тебе на язык! - гаркнула Ю. - Головкой, головкой идти должен.
- Дан, - из последних сил сдерживаясь, чтобы не завопить, процедила Арха. - Ты иди уже куда-нибудь, ладно? А мы тут сами.
- Ты опять ничего не поняла! Я же люблю тебя!
- Ну так полюби пока на расстоянии! - заорала лекарка - боль обхватила живот раскалённым обручем, надавила, подержала в тисках и медленно, нехотя начала отпускать. - А потом возвращайся... - выдохнула Арха.
Тьма, никем, кроме императрицы не замеченная, подошла к креслу, снова положила ладонь на плечо демонессы, тихонько сжала.
- Пойдём, - сказала негромко, - нам тут больше делать нечего.
- Пойдем, - кивнула старуха. - Только скажи, кто родится? Сын?
- Сын, - усмехнулась богиня. - Но первой вылезет девчонка, а уж он следом. Всё же остальное пусть решают сами.
Тьма прикрыла глаза, видя колышущееся разнотравье, холм и древний могильный камень. Мать обернулась, придерживая белое покрывало, которое раздувал ветер, улыбнулась. Дочь кривовато усмехнулась в ответ.
- Думаешь, ты победила?
- А ты как думаешь? - спросила Жизнь.
Вместо послесловия
К вечеру похолодало, воздух пах близким дождём и из окна, раскрытого в сад, тянуло сыростью. По-хорошему, конечно, стоило его закрыть или хотя бы плотные портьеры задёрнуть, но не хотелось. От сквозняка шаль неплохо защищала, а вот без луны, белым глазом повисшей над яблонями, без соловья, ещё пока только пробующего голос, становилось скучно и грустно.
Арха тяжело вздохнула, сняла нагар с потрескивающей свечи и обречённо подтянула к себе чистые листы. Соловьиные трели, луна и прочие романтические радости работать не помогали. А работать надо, потому как издатель плоды её творчества аж с прошлой недели ждал.
Леди Харрат проверила перо - хорошо ли отточено, не прилип ли волосок.