Арха даже залюбовалась.
- Позёр! - выругалась бабуля на чистейшем имперском, без всякого акцента и даже со столичным выговором. - Пустоголовый болван! Жеребец в охоте!
И опять что-то такое сделала рукой, от чего «наложники» сорвались вслед за красавцем. Арха, естественно, за ними наладилась. Но родственница поводья Ведьмы перехватила, заставив кобылицу присесть на задние ноги, взбивая передними воздух - лекарка чуть на землю не полетела.
- Держись в седле! - велела строго. - Не позорь бабку.
- Я стараюсь, - клацнула зубами ведунья, пытаясь унять разошедшуюся лошадь.
Заодно и рассмотреть, что же там на дороге делается.
А творилось странное. Кто-то улепётывал: кто именно и в каком количестве не рассмотреть - пыль плотной завесой повисла. За ними, кажется даже с воинственными кличами, нёсся Шай. Следом же неспешно трусили шаверы - эти никуда не торопились. Ну и на обочине тракта то ли сидел, то ли лежал... опять же кто-то.
Вконец распоясавшаяся Ведьма дико взвизгнула, закусила удила, кошкой прыгнула вперёд, увернувшись от цепких бабулиных рук. И погарцевала по дороге, задрав хвост: мол, знай наших! Арха и опомниться не успела, когда вредная коняга остановилась возле лежащего, грустно опустила морду к утоптанной земле: не лошадь, а олицетворение покорности.
Ведунья, цепляясь за седло, на землю сползла. Постояла, пытаясь отдышаться. И старательно не слушая, что там ей Агной-ара кричит. Явно же ничего хорошего.
- С таким отдыхом и родить раньше времени недолго, - проворчала лекарка.
Приподнялась на носочки, заглянула через лошадиную спину, рассматривая лежавшего. Точнее, лежащую. Женщина встать пыталась, ошалело мотая головой. И ничего толкового у несчастной не получалось - локти подламывались.
- Не подходи к ней! - рявкнула нежная бабушка, птицей с лошади слетая. И, между прочим, держа наготове саблю. - За меня отойди, нарчар.
- Будто никуда и не уезжала, - буркнула под нос Арха, снимая с седла тыквенную флягу с водой. - Отойди, не мешай, дай другие разберутся. Это просто раненая женщина, арычар!
- В степи не бывает просто раненных женщин, - отрезала шаверка. - Просто женщины по шатрам сидят.
- И что ты предлагаешь? Бросить её беспомощную на тракте?
- Это не тракт, а дорога для перегона скота. Я кому сказала: не суйся!
Грозная степнячка перегородила внучке дорогу. Встала-то она боком, на лежащую посматривала. Но всё равно понятно: никуда Арху не пустит. И вот тут с ведуньей что-то случилось. Что именно, она и сама не очень поняла. Никакого тебе бешенства до пены на губах и кровавой пелены перед глазами. И злости не было. Наоборот, холодное такое, рассудочное спокойствие накатило, даже озноб по позвоночнику продрал.
- Уйди с дороги - процедила сквозь зубы, сама себе напоминая кого-то очень знакомого, - добром прошу. Иначе последствия будут печальными.
Нет, драться с бабкой ведунья не собиралась, но и от своего бы не отступилась. А в ссоре между родственниками и впрямь ничего весёлого нет, как не поверни. Агной, вроде, тоже что-то такое поняла - глянула на лекарку искоса и, наверное, правильное увидела. Всего на шаг, но отошла.
- Хоть нож с собой возьми, - предложила примирительно.
В ответ внучка лишь хмыкнула: ей что с ножом, что без ножа - всё едино, железом-то орудовать так и не научилась. Но, кажется, в кой-то веки она сумела на своём настоять. Не тишком сделать то, что нужным считает, не наперекор поступить, а заставить кого-то очень упрямого и в собственной правоте уверенного сделать так, как она, Арха, нужным считала.
Что не говори, а чувство приятное.
***
Женщина оказалась никакой не женщиной, а девушкой-ифоветкой, на вид примерно одного с Архой возраста - по демоническим меркам совсем девчонка: рыжая, курносая, на бледной до лёгкой зелени коже совсем неаристократические веснушки рассыпаны. Глаза голубые и потерянные. Не в смысле, что она испугалась подошедшей лекарки, а в смысле, что по голове ей крепко досталось. За узким-то мечом, рядом лежащим, рыжая сразу потянулась, как только ведунья подошла. Промахнулась, правда, мимо рукояти на ладонь, но всё же нашарила.
- Тише-тише, я только хочу посмотреть, не ранены ли вы, - успокаивающе заворковала Арха, вставая на колени. - По голове вас ударили, это я вижу. Ещё что-нибудь есть? Раны, царапины?
- Никто меня не бил, - очень чётко и дико недовольно ответила девушка, пытаясь сесть. - Сама треснулась, когда из седла вывалилась. Кстати, где эта тварь?
- Седло? - уточнила Арха, пытаясь зрачки раненой рассмотреть.
- Лошадь! - огрызнулась девица, слабо отпихивая лекарку. - Ну и седло, понятно, тоже. Вряд ли их разлучить успели.