- Да всё можешь! - с энтузиазмом закивала старуха. - Вот с женишком у тебя нелады. Так стоит только пошептать, ножкой топнуть и он ползком приползёт, верным псом служить станет.
- Ну да, почему бы и нет? - задумчиво пробормотала ведунья. - Матери послужил, теперь пусть мне послужит. Верным псом.
Арха ещё постояла, таращась на узоры и вышла из шатра, рванув полог, выход закрывающий с такой силой, что едва не сдёрнула его с перекладины.
***
Степь хлестнула по глазам слишком ярким солнцем, дохнула горячим ветром, до сих пор пахнущим горьким чадом. Помнится, арычар сказала, что новая трава вырастет только после больших дождей. А когда они придут, одной Тьме и известно - может через неделю или через месяц. Или через год. До этого же благословенного момента в океане трав останется широкий - на несколько дней пути - длинный чёрный шрам.
Когда в стойбище со скального языка возвращались, проехали краем гари: грязно-серой, до низкого нахмуренного горизонта земли. Куда ни глянь - везде эта серость и ничего больше, лишь мга[1] колышется паутинным занавесом. Земля ровная, как стол, будто огонь все неровности выправил, и твёрдая - лёгкий пепел ветер сдувает. Остаются только припаянные к сплавившейся почве комочки. А граница пожарища и степи прямая, как по линейке проведённая, трава стеной стоит ровнёхонько.
Страшно. Вроде и угрозы никакой нет, а всё равно ужас до озноба пробирает. Особенно если думать, как сама могла остаться в черноте таким же припаянным комочком. Или твоя лошадь могла. Или бабка, Шай, странная рыжая девчонка, почудившаяся язвительной и едкой, но на поверку оказавшаяся угрюмой, неразговорчивой...
Арха глянула на собственную ладонь, судорожно вцепившуюся в слегу шатра, как на чужую. Один за другим заставила разжаться сведённые до посветлевшей кожи пальцы.
Где-то истошно, на одной ноте визжали. Визг не утихал, но и громче не становился. Орущий прерывался всего на секунду, видать, воздух в грудь набирал. И снова истошный длинный верезг. Тишина в стойбище мёртвая стояла, только этот визг дикий. В нём тоже что-то от ночного кошмара было.
Лекарка тряхнула головой, прогоняя хмарь, зачем-то сапог подтянула и только потом догадалась выглянуть из-за шатра.
Визжал старик. Такой благообразный, убелённый сединами старец-шавер, одной ногой во Тьме стоящий. Дедан не присел на корточки, а будто собирался это сделать, да в процессе позабыл как и просто колени согнул. Руки широко в стороны расставил, словно крылья. И визжал, визжал, прижав уши, пуча глаза.
Посмотреть, куда он таращится, Арха тоже не сразу сообразила. Зато уж когда обернулась, от увиденного взгляда отвести не смогла. И тоже едва не заорала. Через стойбище огромными прыжками нёсся... ну, демон, наверное?
Существо не было ни огромным, ни просто большим. Пожалуй, росточком-то он от Архи не отличался, зато длинный и тощий, будто лишь из костей собранный - острых, угловатых, выпирающих в самых неожиданных местах - и туго обтянутый сероватой кожей. Рук у демона не имелось вовсе, только распахнутые перепончатые крылья, на изломе которых поблёскивали, будто стальные когти. А какой мордой его Тьма наградила, лекарка не рассмотрела, только спину видела.
Бежало это чудо странно - зигзагами, после каждого длинного и высокого скачка неуверенно покачиваясь, будто грохнуться собираясь, но каким-то чудом на ногах удерживаясь.
- Не кричи, - спокойно сказали Ирда, невесть откуда рядом с Архой взявшаяся, - это Шай.
- Да я и не собиралась, - проворчала ведунья, действительно, едва не заорав. - И чего с ним случилось?
- Напился, - помолчав, пожала плечами ифоветка.
Резко развернулась на каблуках и пошла за шатры. Видимо, демонстрируя таким образом, что на пояснение и подробности лекарке рассчитывать не стоит. А старик-шавер всё продолжал орать, хотя крылатый уже успел в траве скрыться. Ведунья хотела было посоветовать ему заткнуться, да передумала - побежала к загончику на краю стойбища, в котором Ведьма паслась.
Отыскать ифовета никакого труда не составило. След за ним тянулся такой, будто тут не один демон, а табун лошадей пронёсся. Да и далеко красавец, переставший быть крылатым, не ушёл - то ли изначально не собирался, то ли силы у него кончились. Лежал себе, привольно раскинув руки с ногами, таращился в небо. Голый, как в день своего рождения.
- Выпить есть? - поинтересовался равнодушно, даже головы не подняв.
Арха ему и отвечать не стала. Слезла с лошади, стянула жакет, набросила его на блондина, причинное место прикрывая. Шай одёжку тут же стянул.