В общем, сложно всё.
- Уезжаю, - кивнула Ллил.
- Как это его не разорвало тебя домой отпустить? - проворчала Ю.
- А он и не отпустил, - светло улыбнулась блондинка. - Помните, Ир моих крестьян на свои земли переселил? Вот туда я и еду. Помогу обустраиваться. От его старейшин подальше, но всё равно под охраной. И вроде как своя деревня. Пока там поживу, а дальше посмотрим, что получится.
- Да обязательно хорошее получится! - оптимистично предсказала Арха, с расстройства даже чай глотнув.
Лучше б она этого не делала. Напиток не только своим видом, но и вкусом дёготь напоминал.
- Даже я и не знаю, завидовать тебе или как? - буркнула Ю. - Тоже сижу тут, будто... А, да что там! Ладно, хватит сопли лить! Слушай, Ар, а чего ты там называла лучшим лекарством от хандры?
- Я не могу! - испугалась ведунья, моментально вспомнив, чем её «лечение» обычно заканчивается. - Мне ещё в клинику надо. Никак отвертеться не получится.
- Что, опять общественные мероприятия? - криво усмехнулась граха.
- Они, - с тяжёлым вздохом согласилась лекарка.
И ей немедленно, просто до жжения в желудке захотелось «полечиться». А, может, даже и «налечиться». До зелёных бесов.
- Да ладно вам, девочки, - попыталась снизить накал хандры Ллил. - Не так уж всё плохо. Ну, подумаешь, маленькие неприятности и трудности. Зато...
- Вот про любовь не надо! - остановила её Ю. - Я уже так этим себя наутешала, что самой тошно.
- Да почему?!
- Да потому, что любовь есть, а мужа ни Тьмы нет! - рявкнула гигантша, грохнув кулаком по столу.
Рангаш распахнул сонные глазёнки, не слишком внятно, но укоризненно пробормотав: «Ма-а!» - узнал родительницу.
- У тебя, между прочим, ещё и свекрови нет, - напомнила Арха, баюкая растревоженного пасынка. - А у меня есть. И у нас официальное знакомство на выходных намечено. Так сказать, смотрины на высшем уровне. Нет желания поменяться?
- У тебя вроде и свёкор есть? - робко заметила Ллил.
- Да что мне свёкор? - отмахнулась лекарка. - Подумаешь, император. А вот мамочка вместе с якобы сестричкой двоюродной - это да.
- Как-то это всё кисло, - подытожила граха. - Издаля веселее смотрелось.
- Слушай, Ю. А вот если дети козлята, подруги у них козы, а муж козёл, то ты получается кто?
- А я козлиный сторож.
- Почему сторож?
- Потому что пастух своё стадо выпасает. А я сижу и жду, сторожу, когда они явятся, - рыкнула великанша.
Во входную дверь деликатно постучали.
- Ну кто там ещё? - рявкнула хозяйка дома, не спеша с дивана вставать.
- Прошу прощения за беспокойство, - прогудели с улицы смущённо. - Я просто хотел напомнить леди Нашкас, что ей время в клинику ехать. Мы уже и так задерживаемся. Ещё раз прошу меня извинить.
- И давно твои тахары такими вежливыми стали?
В ответ Арха только скривилась, передавая ребёнка матери. Ведунья своих телохранителей предпочитала не замечать. Жаль, что они отказывались охраняемый объект игнорировать.
Ещё одна здоровая ложка к кислятине жизни, от которой деваться некуда.
***
Если кто-то в Хашране и радовался матримониальным планам лорда Харрата, то владелица клиники, специализирующаяся на женских проблемах, мистрис Шор.
Дело в том, что пасынок императора и родной сын императрицы - это вам не отпрыск мельника, а фигура для империи значимая. Тем более что, вернувшись с войны и умудрившись где-то по дороге героем стать, вышеозначенный хаш-эд снова настойчиво в политику полез. Да ещё умудрился стать лучшим другом наследника престола, который Харрата активно поддерживал во всех его начинаниях.
Понятно, что такая одиозная личность не может взять в жёны кого попало. Проблема в том, что как раз на ком попало он жениться и собрался. Да ещё на каком «попало»: с сильно подмоченной репутацией и серьёзными проблемами с инквизицией в прошлом. Конечно, то, что невесту ныне представляли исключительно, как леди Нашкас несколько помогало делу. И, может, при упоминании шаверки благородного рода не каждый вспомнит ведунью-полукровку. Но личный секретарь императора посчитал, что этого мало. Надо леди имидж создавать.
Вот этим последние два месяца Арха активно и занималась. А перед этим ещё два месяца за свой имидж воевала. Предложенные варианты её категорически не устраивали. Не захотела она быть ни законодательницей мод, ни богемной штучкой, ни активным борцом за права женщин и расовых меньшинств. В конце концов, сошлись на образе благодетельной и сострадательной девы, мечтающей самой стать лекарем. Когда-нибудь. В будущем.