- Ну, если хочешь... - промямлил демон, эдак осторожно, едва касаясь, поцеловав.
В лоб.
- Нет, так не пойдёт! - мотнула головой Арха. - Ладно, объясним тупым на пальцах. Желания женщины, тем более женщины, в интересном положении, необходимо исполнять. Причём немедленно. А конкретно эта женщина, - чтобы никаких сомнений не возникло, ведунья ткнула себе в грудь пальцем, - желает своего мужчину, ублажения и неба в алмазах. И, в конце концов, я шаверка или нет? Значит, мои требования нужно исполнять бегом!
- Ты абсолютно точно шаверка, - кивнул Дан, догадавшись, наконец, её обнять. И улыбаясь по своему - только глазами. - Но насколько я помню, у вас всё как раз наоборот. Это женщина обязана ублажать мужчину.
- Не поняла, - нахмурилась ведунья, - почему я до сих пор не в постели и где моё небо в алмазах?
- Как угодно, леди Нашкас, - демон поклонился и подхватил взвизгнувшую Арху на руки, - будут вам алмазы.
Лекарка пристроила голову на плечо хаш-эда, зарывшись носом в гладкие, словно даже отполированные волосы, закрыла глаза.
Порой ощутить себя живой, настоящей, до сих пор существующей, гораздо важнее, чем чувствовать защищённость и опеку. Быть хрустальной вазой, в вату завёрнутой, конечно, приятно, но ведь стекло так легко бьётся. В отличие от существа из плоти и крови.
[1] Колесо, колесование - вид казни. Приговорённому перебивали крупные кости и суставы, привязывали к колесу и оставляли умирать.
[2] Крючья - вид казни. Приговорённого сбрасывали на крючья, вбитые в крепостную стену. Длительность мучений жертвы зависела от того, куда войдут крючья.
Глава тринадцатая
Глава тринадцатая
Если моё, значит, моё. Если чужое, значит, мне это уже не нужно
(Из наблюдений мистрис Шор)
Посещениями местные раненых не баловали, только ведьма-шаверка ежедневно заходила. Но сидящую на краешке шаевской постели со старухой при всём желании спутать невозможно было. Несмотря на чёрные покрывала, тщательно скрывающие и лицо и фигуру.
- Да заходи, раз уж пришла, - сказала, к Архе не поворачиваясь.
Лекарка постояла, раздумывая, что в данном случае разумнее: драпануть со всех ног, как и собиралась, или приглашением воспользоваться. И всё же вошла, аккуратно за собой дверь прикрыв. Но далеко отходить не стала.
- Надо же, думала - убежишь, - хмыкнула из-под вуали Тьма.
Осторожно так хмыкнула, тихонько, будто боясь ифовета разбудить. Ведунья только сейчас заметила, что богиня держит руку демона, пальцем его поглаживая. Палец явно принадлежал молодой женщине и, скорее всего, леди: тонкий, с аккуратными костяшками, отполированным ногтём, формой на орешек миндаля похожим. И кожа у богини оказалась светлая, обычная - без чешуек или, например, пушка.
- От вас убежишь, пожалуй, - ответила Арха не слишком уверенно.
Что делать, лекарка никак не могла решить. Учитывая их последнюю встречу и разговор, стоило, наверное, в ноги падать и о прощении умолять. Но, во-первых, не хотелось. Во-вторых, отношения у ведуньи с Госпожой почти дружеские сложились. А, в-третьих, кажется, она сама в данный момент не жаждала, чтобы перед ней ниц простирались.
- Верно, - кивнула сидящая, - от меня не убежишь. Если, конечно, сама не захочу. Вот он, дурачок, уж сколько лет пытается. То так попробует, то эдак. И результат-то один, а всё не уймётся.
Тьма нежно поцеловала через вуаль ладонь демона.
- Так это наказание? - догадалась Арха. - Или демонстрация, что нам деваться некуда?
- Что это? - вроде бы там, под покрывалами, кто-то злиться начал. - Сколько раз повторять тебе, тупое существо: вы сами решаете, что и как вам делать. Са-ми! Я не вмешиваюсь, не помогаю, и не мешаю. По крайней мере, без просьбы. Он ни о чём не просил. В этот раз.
- Не вмешиваетесь, - покорно согласилась лекарка, живот оглаживая.
- Нет, не вмешиваюсь. Только предлагаю возможности. Принимать или не принимать их ваше решение.
- Ну да. Просто есть предложения, от которых невозможно отказаться.
- Предложения, от которых невозможно отказаться - это такая же глупость, как божественная воля, меньшее зло или ложь во благо. Даже не глупость, а желание смертных оправдать свои поступки, спихнуть на других ответственность. Зло всегда остаётся злом. Или перестаёт им быть вовсе. А божественная воля всего лишь предложение нескольких вариантов. Конечна только смерть. Но и она, как ты остроумно заметила, не всегда зависит от богов. Кстати, чаще всего смерть - это лишь логическое завершение череды ваших выборов. И начинается она с решения женщины рожать или нет.
Тьма встала, аккуратно поправила на груди Шая одеяло, истинно материнским жестом ифовета по всё ещё бледной щеке погладила.