***
Архе начало казаться, что ифоветские невесты никогда не закончатся, и она обречена до свершения Тьмы потеть на подушках, пялясь на худеньких, вполне пропорциональных и пухленьких красавиц. Бледные, смуглые и розовощёкие лица смазались в одно сероватое пятно, густо припорошенное блеском камней. От торжественного речитатива клонило в сон, а плавные движения церемониальных танцев завораживали не хуже дудочки факира.
Даже, кажется, мужчины подустали, на претенденток смотрели без аппетита, больше внимания уделяя поданным фруктам со льдом, чем красавицам. А надувшийся на весь мир кронпринц вроде бы и вовсе заснуть изволил, да и у самой Архи глаза слипались. Потому она едва и не сверзилась с подушек, когда музыка зазвучала. Уж больно неожиданно это произошло: вот только что лишь кузнечики разморено стрекотали, да голоса негромким пчелиным гулом гудели и вдруг нате вам, застонало. Да ещё как противно: с привизгиванием, со срывом на такие запилы, что в зубах ломило - точь-в-точь мающаяся душа во Тьме.
- Ну всё, конец почти, - обрадовался Шай. - Сейчас самых знатных подадут, и можно отчаливать.
- А без музыки их подать никак нельзя? - поинтересовался мигом проснувшийся Адаш.
- Не нравится - заткни уши, - обиделся за родные традиции ифовет. - И слушать тебя никто не просит. Смотри лучше.
А ведунья и без подсказок уже во все глаза таращилась. Подплывающая к ним девушка действительно была хороша и, что самое противное, она прекрасно это осознавала. Потому и смотрела эдак свысока. В смысле, смотрела она только на мужчин, женщин же не замечала с таким мастерством, что Арха мгновенно почувствовала себя проигнорированной, а оттого униженной.
Ну а ещё красотка нацепила на себя очень необычный наряд: полупрозрачный, вроде плащей сагрешей, но золотистый, переливающийся, словно струящийся по телу. И не скрывающий ничего. Наоборот, ифоветка умудрялась выглядеть ещё более голой, чем если бы вышла вообще не прикрытой даже лоскутом.
Демонесса подошла-подплыла к гостям, поклонилась, глядя при этом только на Шая, улыбнулась и...
И то, что Арха поначалу за особо причудливое украшение приняла, приподняло треугольную голову, приоткрыло блеснувшую клыками пасть, высунуло подрагивающий раздвоенный язык, будто дразня.
- Змея, - констатировал Шай, почему-то сбледнув с лица, и нервно облизнулся.
Вероятно, бело-жёлтая, переливающаяся тусклой радугой тварь сочла это за оскорбление и зашипела. Арха, наплевав на приличия, задом сползла с подушек, спрятавшись за расправившего плечи Дана.
- Его зовут Малыш, - томно сообщила красавица, пальцем поглаживая чудовище по тупоносой морде. - Вам не кажется, что он прекрасен?
Ифоветка насмешливо прищурила глаза и приподняла бровь. Одну.
- Не кажется, - пролепетал молодой Шаррах, трудно сглотнув. - В смысле, я уверен, что она... оно... Да, прекрасное... эм... животное. Да.
- Вы не представляете, какие трюки он порой выделывает. Хотите, покажу?
Демонесса по-прежнему просто гладила змею, которой всё происходящее, кажется, категорически не нравилось, но Архе в жесте девицы примерещилось что-то неприличное. Причём настолько, неприличное, что захотелось не просто отвернуться, а ещё и голову под подушку сунуть.
- Я вам верю на слово, - убеждённо отозвался Шай, - наверное, не стоит задерживать остальных.
- Подождут, - категорично заверила красавица.
И вроде бы никакого знака она не подавала, но мелодия заиграла громче, окончательно перестав походить на музыку. А демонесса томно изогнулась, выпростав из-под покрывал голую ногу. Змея потекла по её торсу, удивительно продуманно натягивая ткань в стратегических местах. Обвила бедро, вполне сравнимое с ней объёмами. Блеснув крохотными глазками, просунула голову между ног хозяйки.
Арха не выдержала и отвернулась-таки. Лучше бы она этого не делала. Правильную реакцию на происходящее выдал только Шай. То есть ифовет был уже не бледен, а зелен, на лбу его выступили крапинки пота, а глаза быстро-быстро помаргивали третьим веком. Остальных же демонов красотка с чудовищем, кажется, умудрилась околдовать. Ирраш аж вперёд подался, глаза же у шавера горели, как у кота в темноте. Да что там Ирраш! Адин нервно галстук поправлял, словно собираясь удушиться! Ведунье оставалось только радоваться, что лица Дана она не видит. Ну а напрягшаяся до вздувшихся буграми лопаток спина ни о чём не говорит.
- Хотите погладить Малыша, господин? - с хрипловатым придыханием осведомилась ифоветка. - У него удивительная кожа: гладкая, сухая, прохладная, приятная на ощупь...
- Нет! - пискнул Шай. - Я вам верю!
- А Малыш очень, ну просто очень жаждет познакомиться с вами поближе, - совсем уж на мурлыканье перешла красотка. - Неужели вы откажите ему в такой малости?