- Сходила бы, посмотрела, что там с девчонкой, - проворчал Ирраш. - А то ещё не разродится без тебя.
Арха, не слишком понимая, что и кому говорит, сообщила, свои соображения о девчонках, родах и всех присутствующих.
- Ар, на самом деле, - вступился Тхия, - о чём ты беспокоишься? Подумаешь, какой-то степняк! Было о чём волноваться!
- Оставьте меня в покое, - процедила ведунья, - я с места не двинусь.
- А! Да иди ты во Тьму! - вызверился Ирраш. - Хочешь себя гробить - воля твоя! - сплюнул злобно и, никуда не торопясь, пошёл к кругу, очерченному в изрядно примятой ещё претендентками траве.
Круг этот обвели аж три раза: сначала мечом, потом горевшей головнёй, да ещё и солью присыпали. «Потому что не живые, а Тьма судить будет» - с тошнотворным пафосом пояснил Тхия.
Архе было плевать, кто и что тут судить станет. Её лихорадка била, да такая, что лекарка против своей воли плечами то и дело передёргивала.
- Это, понтно, не моё дело, - негромко сказала Ирда, - но ты ему только помешаешь. Знаешь, есть вещи, в которые лучше не соваться. Твоё неверие может...
- С места не сдвинусь, - повторила лекарка, стиснув зубы - не от раздражения, просто они тоже начали чечётку выбивать.
На середину круга вышел старший Шаррах. Сказал что-то коротко, рублено - не по-ифоветском даже, а на совсем уж непонятном языке. Дан и степняк синхронно ступили за черту и так же вместе отрицательно мотнули головами, будто отказываясь. Старый лорд кивнул. И началось.
Архе уже приходилось видеть истинный облик и хаш-эда, и шавера. Присутствовала она и при драке демонов, умом понимала, что происходит. Но чувство «ненастоящести» накрыло с головой. Глаза видели, но принять, что вот это громадное, рычащее, крылатое и есть Дан, не получалось. Оскаленные клыки, веером брызжущая слюна, когти, дерущие чужую шкуру, и дикий рёв казались не реальнее, чем приснившиеся. Лекарке мерещилось, будто она всё со стороны видит и себя тоже. Никакого сочувствия и страха, ничего вообще. Эти демоны, рвущие друг друга, были совсем незнакомыми.
Вот только когда крылатый повалил на землю громадную лысую кошку, Арха почему-то вскрикнула и сама себе рот зажала. А потом весь мир туманом, бесцветной дымкой затянуло. Кто-то двигался рядом, кричал, её хватали и она, вроде бы, бежала. На миг из марева вынырнуло белое, плоское лицо Шая - и пропало. Дымка, как фонтан, брызнула буро-алым, дикий визг резанул по ушам.
- Не надо, Дан. Пожалуйста, не надо. Это я, Данаш. Не надо, - Арха не сразу поняла, что это она говорит, вернее шепчет - в полный голос не получалось, горло слиплось и во рту сухо. - Не надо, Дан. Это же я...
Красное чудовище над ней, загораживающее полнеба, взревело так, что земля дрогнула, вибрацией отдалась в колени, на которых лекарка и стояла. Демон запрокинул рогатую голову, расправил крылья, стало совсем темно. Рявкнул ещё раз.
- Это я, - тупо повторила ведунья, - не убивай его, не надо. - Рядом застонал, заклокотал разорванным горлом, бессильно скребнул по земле лапой огромный кот. - Не надо, пожалуйста.
Когти рогатого располосовали воздух над головой, лекарке почудилось, будто она даже свист слышит.
- Не надо, - снова прошептала Арха, закрывая глаза. - Ты же не... не...
Слово выговариваться не желало. Потому что было ложью: он демон, самый настоящий демон. Пусть и лучший.
«И вот ради чего?» - мелькнула мысль, да пропала.
Где-то далеко-далеко от Архи кричали длинно, истошно, на одной ноте.
- Это же я, - кажется, она сумела только шевельнуть губами, а вслух произнести не получилось, - не надо...
Громадные, больше её ладони, когти коснулись головы, чуть царапая кожу, путаясь в волосах, проехались к подбородку. Горячая, словно её над огнём держали, но нормальная, до судорог в животе знакомая рука легла на плечо, скользнула по спине. И Арха ткнулась носом во влажную, остро пахнущую мускусом кожу. Грудь под её щекой ходила ходуном, где-то внутри клокотало не желающее успокаиваться дыхание. Прижиматься было неудобно, всё равно как к ожившему валуну. И прекрасно, восхитительно, чудесно. Да слов ещё таких не придумали, чтобы объяснить, почему слезы горло кислым комом забили.
- Зачем? - глухо, хрипло, с трудом выталкивая слова, спросил Дан. Лекарка попыталась представить, как меняется гортань у демонов при изменении облика. И с трудом проглотила истеричный смешок. - Зачем ты полезла?
- У меня тот же вопрос, - буркнула Арха, вытирая нос о хаш-эдовскую грудь - всё равно мокрая, хуже ей не станет. - Зачем ты всё это устроил? Чуть не убил. За что, спрашивается?
- Прости, - демон попытался отодвинуться от ведуньи, но она не далась, сама вцепилась пиявкой, - я плохо соображаю, когда... Ты же знаешь.