- А я не могу не убиваться! Я её люблю! А она мне в душу плюнула! И теперь у меня такое ощущение, что сердце вырвали, прожевали и обратно засунули то, что осталось – какую-то блевотную массу!
- Её поступок просто ужасен. И я понимаю, что тебе сейчас очень паршиво…
- Да что ты понимаешь?! – скривился старший. – Тебя же никогда не бросали! Да ты и не любил никогда!
- Вообще-то, меня бросали.
- В школе? Это не считается.
- Какая разница, когда это было? Мне тоже было очень неприятно, но я это пережил и по большей части благодаря тебе, потому что ты был рядом и не позволил мне захандрить. И я тебе тоже не позволю.
Дориан ободряюще улыбнулся Леону, но его реакция оказалась неожиданной.
- Конечно, ты будешь рядом и поддержишь меня! – проорал старший. – Ты же именно этого и добивался – чтобы у меня никого не было, кроме тебя! Все уши мне прожужжал: «Я скучаю по тебе. Мне не нравится, что ты всё время проводишь с ней, что встречаешься с ней»… Не нравится?! Поздравляю, ты добился своего! Исполнилась мечта! Мне теперь некуда уходить!
Выплюнув всё это в лицо близнеца, Леон встал.
- Не надо делать из меня злодея, я не хотел, чтобы тебе было больно, - обиженно ответил Дориан.
Но старший не дал ему продолжить и, снова сев на диван с бутылкой коньяка в руках, сказал:
- Да без разницы уже. Ты победил! Празднуй победу, братик, ты же всегда желаешь мне добра!
Последняя часть высказывания была сказана с таким ядом, что Дориан стиснул зубы, чтобы едко не ответить в ответ, не наорать на брата. Придержав бутылку, с откупориванием которой Леон никак не мог справиться, потому что руки не слушались, он спросил:
- Куда тебе ещё пить?
- В рот, - огрызнулся старший. – В пищевод, желудок и дальше по списку.
Дориан сильнее сжал горлышко бутылки, удерживая её на месте.
- Не будешь ты сейчас пить, - твёрдо ответил он.
- Тебя спросить забыл.
- Ты в больницу с отравлением хочешь? Леон, чёрт побери, нельзя же так вести себя! Ты и так уже на ногах еле стоишь и разговариваешь так, что тебя бы никто не понял, кроме меня!
- Кроме тебя, кроме тебя! – перекривлял Леон близнеца. – Вот об этом я и говорю – всё же здорово! Празднуй! Теперь у меня не только никого нет, кроме тебя, но и не поймёт меня никто! Идеальный расклад для тебя, да?!
У Дориана на челюстях дрогнули желваки. Шумно выдохнув, он выхватил из рук брата бутылку и с силой швырнул её об пол. Треск стекла разнёсся по всей квартире, прячась по тёмным углам.
Леон поднял на близнеца тяжёлый, почерневший взгляд, прожигая в душе дыру. Дориан, в свою очередь, тоже не сводил с него глаз, смотря исподлобья; в воздухе плясали искры.
- И зачем ты это сделал? – спросил Леон.
- А как мне было ещё тебя остановить? Если надо, я весь алкоголь в доме перебью.
- Можешь не утруждаться. Это была последняя бутылка, - угрюмо ответил стерший и лёг, отворачиваясь к спинке дивана.
Подождав немного, Дориан тяжело вздохнул и, подползя к нему и аккуратно взяв за плечи, сказал:
- Пошли спать. Утром будет лучше.
- Отвали. Я здесь спать буду.
Стараясь не обращать внимания на грубость брата, Дориан предпринял попытку поднять его, в ответ на что Леон, не оборачиваясь, замахнулся кулаком. Было непонятно, хотел ли он просто отмахнуться от младшего или же ударить его, но получилось второе. В глазу, на который пришёлся удар, вспыхнули искры, и Дориан схватился за него, кривясь от боли и смаргивая невольно выступившие слёзы.
Он толкнул Леона за это куда-то в поясницу и снова шумно выдохнул, ожидая ответной реакции и готовясь к новому витку ссоры, возможно, плавно переходящей в драку. Но никакой реакции не последовало. Предприняв ещё несколько попыток поднять брата и убедившись в том, что он спит крепким алкогольным сном и точно не поможет ему, Дориан плюнул на это дело и сел рядом с диваном, прислонившись к нему спиной и скрестив руки на груди.
«Здорово, - думал он. – Весёлая будет ночь. И не брошу же я тебя, - он покосился на спящего брата, - мало ли, плохо тебе станет».
Принеся на всякий случай тазик из ванной, Дориан поставил его на уровне головы Леона, а сам снова сел на пол около его ног.