— Что, булочка, баня есть? — голос был не злой и не насмешливый. Вопрос задали спокойно, и я все же решила попросить.
— Не зовите меня так. Это очень неприятно.
— Хм. Скажи тогда, как звать?
— Анна. И да, баня есть. За домом. Но дров мало.
— Этот пустяк решим. Что со стиркой?
— Покажу воду, дам чаны и мыло. Стирать не буду, — рискнула я. Великан фыркнул, пряча улыбку в бороде.
— Какая хозяйка кому-то достанется. Или замужняя?
— Вдовствующая, — тихо, сквозь зубы ответила, — но хозяин мне не нужен. Что, пойдемте баню покажу?
— Погоди, быстрая Анна. Парней поднимем, сразу задачи раздадим, чтобы по десять раз не ходить.
Вернувшись на минуту в палатку, великан вернулся с какой-то трубкой. Прижав ее к губам, мужчина дунул. Хорошо так, со всего объема легких. Только звука не было. Я ждала, недоумевая, что происходит. Но уже через несколько мгновений словно из под земли вокруг стали собираться воины. На удивление бодрые, но какие-то сердитые. По мере того, как мужчин становилось все больше, я пятилась за спину их командира. Дождавшись, когда за широкими спинами уже и палаток видно не было, мужчина спрятал свою трубку, посмотрев на воинов.
— Парни, есть шанс попасть в баню и простирнуться. Что скажете? — толпа ответила нестройным одобрительным гулом. Командир кивнул. — Нужно немного поработать, впрочем не чрезмерно, так что собирайтесь по отрядам, будем задания раздавать. Анна, куда пропала?
Великан огляделся, пытаясь найти меня. Увидев, что я почти стала частью его спины, усмехнулся.
— Никак испугалась? Со мной не стушевалась — с парнями справишься. Выходи сюда. Внимание! Девушку зовут Анна, она сегодня вам заместо хозяйки. Слушать и не обижать. Савр, присмотришь, чтоб парни не баловали.
Парень, поймавший меня у стены дома, счастливо закивал.
Первым делом, под присмотром хара, выдала им из амбара чаны, в которых шерсть после стрижки мыли. Установив пять огромных железных котлов, мужчины поделились на группы. Одна группа отправилась за водой к реке, что текла чуть ниже. Вийка здесь была мелкая и узкая, с плавным берегом. Остальные потребовали телегу. Отрядив им одного из местных мужчин, что пришли утром к дому, отправила за дровами. Может, лес мне почистят от сухостоя.
Не мне, тут же одернула себя. Ларду.
Поймав эту мысль, тяжело вздохнула.
— Что грустишь, Анна? Мы люди не злые, — спокойно сказал хар, представившийся Лераном, зорким глазом следя за своими воинами, слаженно работавшими руками, — девок не портим, стариков не обижаем. Со временем Тазур порядок наведет, друг к другу притремся, соседствовать будем. Парни воевали полжизни, мира хотят.
— Это наш мир, а вы его забрали, — тихо произнесла, сдерживая горечь.
— Мир, он для всех. У вас мужиков не хватает, а у меня две сотни парней, ни кола ни корыта. И еще две сотни на подходе. Но тех в соседнем княжестве оставим. А то тесно будет. Так что не дрожи и не скалься, а мужа себе выбирай, пока парни сами решать не стали.
— Не нужно мне мужа выбирать.
— Может, тебе и не дадут, — пожал широким плечом командир. Часть чанов уже была полна, и под ними выкладывали остатки моих дров. Хотелось скрипеть зубами, но Леран обещал, что дровосеки пустыми не вернутся. Посмотрим.
Растопив баню и дав указания, как мне ее не спалить, оставила мужчин самих разбираться со своими делами. И так все утро тут потратила, и не ела, и дел никаких не сделала. Расставшись с командиром варваров, побежала на другую, солнечную сторону двора, где летом располагался небольшой огород и стояла ткацкая.
Тазур
Дом мне понравился. Небольшой, чистый. Уютный. Впрочем, и земли были хорошие. Может, не так ухожены и обработаны, как хотелось, кое-где на полях валялись камни, некоторые заборы по дороге повалены, но на такую малость и не смотрел. Если взяться, за неделю-две все поправить можно. Если люди не взбунтуются. Хотя, по деревням проехали тихо, мимо пустых дворов и закрытых окон.
Мужчин совсем мало. Во дворе стояло человек пятнадцать, и из тех опытным взглядом можно было выделить от силы пятерых. Оружием никто не махал и криков не поднимал. Была у меня надежда, что без крови сегодня спать ляжем.
— Нападать не советую. Тогда, быть может, нам удастся сохранить мир
Мужики хмурились, но кивнули. Не дураки. Если можно не умирать, то не стоит и торопиться.