А что «народ у нас не дорос», так то и хорошо, Дума оттого у нас слабенькая, без традиций, крутить-вертеть такой особых умений не надо.
И взять те же Европы, брата Георга и брата Вильгельма — куда как много власти имеют, и это при конституциях, парламентах-рейхстагах, свободной прессе и так далее! А народ русский, чай, не глупей немцев. И родственники сообразят, что в новых условиях им куда лучше, и церковники, что добиться Патриарха теперь можно проще простого — внести законопроект в Думу и все. И что я считаю необходимым увеличить цивильный лист до пятидесяти миллионов.
Вот-вот. Не грабить царя надо, а добавить ему денег. Кнут и пряник.
Цифра впечатление произвела. А я дополнил, что если раньше в год строили, скажем, тысячу школ, то «прогрессивная общественность» все равно шельмовала царя — а почему не две тысячи? А теперь, когда Николай отойдет немножко в сторону, каждая построенная им школа или больница будет только в плюс, а за нехватку ругать будут Думу.
— И много ли мне школ строить надо? — ернически спросил император, наконец-то зажегший спичку и затянувшийся табачным дымом.
— Не знаю, государь. Да и не в школах лишь дело. Вот, к примеру, авиация…
— Знаю, знаю, — замахал он рукой с зажатой папиросой, — все твои мечтания!
— То не мечтания, — строго ответил я, — ведомо мне, что из сего баловства важнейшая ветвь вырастет, воздушный военный флот! И что России таковым обладать необходимо!
Он только ладонью махнул.
— Мало ли у нас дел, на которые вечно денег не хватает? Вот, положим, те же школы. Можно ведь не их строить, а учительские семинарии. Ты одну семинарию построишь, а Дума, чтобы учителей пристроить, будет вынуждена создать десяток-другой школ…
— Скажи, Григорий, а тебе лично что в этом нужно? — царь строго посмотрел на меня.
Ну, гражданин Распутин, держись! Я снял очки и ответил прямым взглядом:
— Не для себя стараюсь, мне за державу обидно! Коли думаешь иначе — прикажи вывести меня в парк да пристрелить. Или вон — я кинул на стену, где висело оружие — шашкой заруби.
— Ну полно, полно, не обижайся. Я думаю, в честь избавления Алексея надо нам на богомолье съездить. Ты тоже давай с нами.
Я поклонился. Кажется, момент истины позади.
— Обязательно, государь! А насчет конституции — пусть пока поиграются. Еесли уж сильно в лужу сядут, тогда и отменить можно будет…
Царь пристально посмотрел на меня, но промолчал.
До Юсуповского дворца добрался в разобранном состоянии, сильно сказалось напряжение от разговора и последовавшей трехчасовой молитвы с царским семейством.
Позвонил Перцову, дал указание малость сменить тон в нашей рекламной кампании, упирать на то, что конституцию мог даровать только такой сильный и справедливый государь, как Николай.
Анечка оставила подборку газет — все российские, за исключением совсем уж черносотенных, ликуют, да и монархисты не то, чтобы резко против. Хотя положение у них идиотское: они же за самодержавие? Ну так самодержавный царь самодержавно от оного отказался. Вы против? То есть, вы против самодержавия? Бу-га-га-га!
«Цивилизованные страны» всячески приветствовали. Выше всех в воздух чепчики бросали французы, англичане и немцы реагировали посдержанней. Австрияки, падлы, хоть и поздравили, но сквозь зубы. Дескать, посмотрим, как русские варвары приживутся в семье конституционных монархий. Но приветственные телеграммы все братья по классу прислали — Вильгельм, Георг, Франц-Иосиф, Виктор-Эммануил и всякие прочие шведы, голландцы и португальцы с испанцами.
Разогнал соратников — Лена, как ни ворчала, отправилась обратно в Сызрань. Убедить смог только тем, что там нужны заботливые руки и хозяйский женский глаз. Дрюню загнал в Финляндию отлеживаться, боевиков услал в Покровское семьи повидать. И почувствовал себя как голым. Кто у меня остался? Стольников да Мефодий. Но зато конституция! Какой козырь у левых выбил, а? Стребовал себе мадеры да и напился на радостях. Хрен с тем, что завтра весь город судачить будет, должны же быть у старца недостатки?
Мысль эту я додумал утром, когда говорил с Герарди. Дав команду распустить митинг на Дворцовой, я заперся с Борисом Андреевичем в кабинете.
Золотых гор не обещал, но дал понять, что будет новая служба и что в ней очень нужны будут опытные люди, пока же надо некоторое время не высовываться, пока острота событий не сойдет на нет. Герарди ушел, а я решил что одного Евстолия уже не хватает, надо нормальную службу безопасности разворачивать — вон Дума, проходной же двор! Силовой блок у меня уже есть, дело за оперативным и аналитическим. Кого бы придумать на место начальника личной спецслужбы?