А вот на это провокацию мы не поведемся!
— Не я, народ! А за Танееву мне выговаривать — стыдно. Вон, девок без любви в деревнях выдают, так сколько их потом вешается или топится… Давно на похоронах не был?
Повздыхали. Столыпин, похоже, неплохо знал о ситуации с фрейлиной и в этой истории еще не успел дойти до конфликта с ней.
— Какие условия? — премьер допил чай, достал из портфеля бумагу, макнул перо в чернильницу. Записывать готовится.
— Деловой подход — покивал я — Мыслю так. Надо бы разделить премьерство и пост министра внутренних дел.
— Согласен. Сам уже с трудом справляюсь. Кого хочешь на МВД?
— Зубатова — вздохнул я. Сейчас начнется жар. Добавил: — Охранное отделение с жандармерией надо бы слить — одним делом заняты. Назвать, скажем, Службой государственной безопасности. А хошь — комитетом, как французишки называют.
Я посмеялся про себя. Сколько уже бабочек в этой истории перетоптано — не сосчитать.
— Отделения жандармерии в войсках отдать СМЕРШу.
Вот тут наконец, до Петра Аркадьевича дошло и он заспорил. Поскольку не хотел создавать второе силовое ведомство — конкурента МВД. Пришлось нажать на него, рассказать о прогнившей охранке. Рачковский — экс-глава зарубежного отделения был много лет завербован французами и работал на Второе бюро. Замешан в убийстве Плеве, якшался с Азефом, который собственно и укокошил бывшего министра внутренних дел. Рачковский сейчас хоть и в отставке, но его люди работают во всех отделениях, начитываются «Протоколами сионских мудрецов»[1] от бывшего шефа. Тут требуются чистки. Проще это делать во время реорганизации. Да и вообще правильно разделить полицию и спецслужбы. А то, когда они все варятся в одном котле… Не к добру это.
Дискутировали долго, Танеева успела принести легкие закуски с новой порцией чая. Наконец, согласовали все позиции, мне пришлось сдать Столыпину должность начальника Комитета. Кто им будет — не знал ни я, ни сам премьер. Отказался также и от идеи «товарища» премьера. Столыпин совсем не хотел себе зама, который может его подсидеть.
Пока мы торговались, депутаты согласовали финальный вариант Конституции. Многое отстоять не получилось. Ни избирательного права для женщин, ни всеобщих равных выборов… Еле отбил единоличное назначение губернаторов Столыпиным. Тема Синода и обер-прокурора тоже подвисла, решили вынести ее на голосование Думы отдельным вопросом. Хотелось, конечно, пораньше пустить Православную церковь в свободное плавание, дать архиепископам-митрополитам столь чаемого им патриарха, но сейчас важнее было не опрокинуть лодку, которую и так штормило.
Голосовали за Конституцию несколько раз. Сначала взбрыкивали октябристы, потом с очередными правками прибежал Головин — у кадетов подгорело с Финляндией.
— Ее статус определим позже — отрезал я — Скорее всего отменим все привилегии и сделаем княжество просто губернией. Но сначала туда надо будет ввести дополнительные войска. К бабке не ходи — начнутся волнения. И по Польше також придется что-то решать.
Опять споры, кулуарные интриги… Только сейчас октябристы и Ко поняли, какую власть получает не просто Дума, а главы комитетов. Опять пошла торговля. Конституцию мы могли принять простым большинством, но я хотел ⅔. А желательно единогласно. Понятно, что националы будут против, левые скорее за — перед ними открывалась возможность взять всю следующую думу. Образованных среди эсеров и трудовиков — пруд пруди. Оставалось убедить октябристов. Делать было нечего, пообещал переголосовать комитеты. От обещал ведь никто не обнищал, правильно?
Наконец, рано утром, двадцатого декабря 1907-го года, в пять тридцать, подавляющем большинством мы, сонные и вусмерть уставшие, приняли Конституцию. 402 голоса за, сорок один против. Каждого заставил лично подписаться на огромном листе-приложении. Те, кто против, тоже. Страна должна знать своих героев!
Собрав все документы, я помчался в редакцию Слова. Там тоже не ложились спать — ждали. Точнее попытался помчаться. Дорогу из приемной мне преградила Елена.
— Ты?!? — я обалдело уставился на эсерку, которая была одета под мещанку. Простенькое, серое платье, замызганный полушубок. На голове — цветной платок.
— Я! Специально приехала посмотреть, правда ли?
— Что правда?? — я затащил Елену внутрь, захлопнул дверь — С кем Алексей??
— Мальчик с Распоповым, учится играть в чижика — девушка достала из кармана часики, посмотрела на них — Точнее, учился. Сейчас спит.
— Ты должна быть с цесаревичем! — прошипел я ей в лицо — Ты что творишь??
1
«Протоко́лы сио́нских мудрецов» — подложный документ, созданный с антисемитскими целями, в котором якобы излагаются планы евреев по установлению мирового господства и разрушению христианского мира. Впервые опубликован на русском языке в 1903 году под видом отчёта о тайных собраниях сионистов в Базеле и под названием «Протоколы собраний Сионских мудрецов».
Текст «Протоколов» стал предлогом для антисемитов начала XX столетия и сыграл важную роль в обосновании теории «жидомасонского заговора». Подложность «Протоколов» была отмечена в печати и независимых расследованиях уже вскоре после публикации и в современной науке считается доказанной. Вместе с тем и в настоящее время имеются многочисленные сторонники мнения о подлинности текста «Протоколов». За свою историю существования документ переиздавался многомиллионными тиражами и был переведен на многие языки мира.
Американский историк и политолог Вальтер Лакер отмечает, что у «Протоколов» были исторические прототипы. Среди них он называет памфлет немецкого публициста Вильгельма Марра, в 1879 году предрекающего победу еврейства над германизмом и революцию в России, брошюру «Речь главного раввина» писателя Германа Гёдше, вышедшую под псевдонимом «сэр Джон Рэтклиф» и сочинение румынского авантюриста Миллинера, написанное под псевдонимом «майор Осман-бей Кибризли-заде». Сочинения Гедше и Миллинера, обвиняющие евреев в заговоре с целью захвата власти в мире, пользовались большим успехом в России. Французский историк Пьер-Андре Тагиефф считает, что цели создателей протоколов были не в том, чтобы создать всепланетный миф XX века. Их задача была значительно скромнее. Тагиефф пишет, что задача фальсификаторов была в том чтобы опорочить любую попытку модернизации Российской империи, представив её как «еврейский проект». Фактически «Протоколы» были инструментом, который мог позволить убедить царя избавиться от министра финансов Сергея Витте. Ряд исследователей предполагает, что для этого мог быть похищен и использован сатирический текст известного в то время рьяного противника Витте Ильи Циона.
Только после 1917 года эта фальшивка стала восприниматься как идея о всемирном еврейском заговоре. Наиболее распространённая версия гласит, что «Протоколы» — это плагиат малоизвестного памфлета середины XIX века, направленного против Наполеона III. Памфлет назывался «Диалог в аду между Макиавелли и Монтескьё», его автором был французский адвокат и сатирик Морис Жоли. Сразу после напечатания в 1864 году памфлет был запрещён во Франции. В тексте «Протоколов» в основном использованы реплики Макиавелли из «Диалога», хотя встречаются заимствования и из реплик Монтескьё. Текстуальные совпадения оказались настолько велики, что факт плагиата совершенно очевиден. Профессор российско-американского учебно-научного центра библеистики и иудаики РГГУ, доктор филологических наук Леонид Кацис отметил, что «Существовала целая серия подобных мистико-конспирологических текстов, которые заимствовали друг у друга идеи, куски и так далее». И поэтому, по его мнению, «говорить о подлинности или авторстве смысла просто нет».