Сил подняться нет хоть и на плаху.
«Пить подай!» – Рот высох от лобзаний.
Приподнялся путник – старец дряхлый…
Рассмеялась Катарина – ведьма.
На губе осталась капля крови,
И на вдохе, сладостью последней
Душу отпустила вверх с любовью.
Новый день светило поднимает
Из-за леса розовым рассветом.
А избушка снова засыпает,
Прикрываясь ветхостью от света.
А под полом, в темном гробе старом,
Ведьма спит. Из глаз слеза катится.
Муж ее убил одним ударом:
«Не смотри с тоской в мужские лица!»
И запил, терзаясь болью, горем
И своим бесславным пораженьем
У любви, огромной, словно море…
Да терпенья вечным выраженьем
На лице жены, не раз им битой,
Всепрощенья солнечного взгляда…
Вдруг заметил рук родных изгибы:
Тень жены пришла и села рядом.
«Посмотри, мой милый, как скучала», -
Листопадным эхом шепот слышен. –
«Поцелуй меня…» – и замолчала.
Только цвет снегами падал с вишен.
И в усадьбу утром юный повар,
Как примчал, увидел там картину:
Все в кустах, листве, хозяин помер,
А в руках – портретик Катарины.
***
Очень быстро заросла дорога…
Но как дождь, и ветер завывает:
Свет горит, хозяйка у порога
Ждет мужчин, их силу выпивает.
2016
Путь шута
Исповедь шута
К чему ведет меня Судьба?
Назначен мне урок,
В котором – вечная борьба
За жизни краткий срок.
Дойду достойно до конца,
Что с детства предрешен,
А дальше – исповедь глупца.
Не плачьте. Я – смешон…
Я – клоун. Шут, придворный фат,
И лиц моих – не счесть.
Смеюсь и плачу невпопад…
Кинжал, слепая месть…
Клыки вонзив, скользнет змея
Расплаты поутру…
Прошу, забудьте про меня
В тот день, когда умру.
2016
Детство шута
Я с детства таскаю в заплатах трико,
Хотя я – потомок дворян.
Поверьте, мальчишке шутить нелегко:
Отец мой – картежник, буян
Меня Королю он продал за долги.
«Отличный получится шут!»
Покормят объедками с чьей-то руки,
Смеясь, благодарности ждут.
Сквозь слезы пою – тихо плачет душа,
Звенит голова в колпаке.
Ну что я могу, и куда мне бежать?
Зажата судьба в кулаке
Безумных людей и дворцовых интриг,
Которым я в горле, как кость.
Оружье сражённого – дерзкий язык
И тайная, гордая злость.
Я вижу в сердцах ваших грязь и обман…
Но ветра задует гобой:
Над башней стремительно мчится туман,
Мечты унося за собой.
2016
Юность шута
Войдет Она – и мир взорвется светом,
Протянется таинственная нить
От сердца к сердцу ласковым приветом.
Глаза в глаза – так сладостно любить
И радоваться счастьем, что дыханья
Летят за ветром в облачную высь…
– Маркиз, уже заткнись, достал чиханьем!
Хлебни-ка водки, перцем подавись.
А что за повод к пьянке? Ах, помолвка!
Барон-богач с графиней молодой?
Которой? Даже спрашивать неловко,
У нас, как грязи, их… Как? Что? Вот с той?
И душу вмиг скрутило жуткой болью:
Ты беден, и ничто не изменить.
В глазах твоих – прощание с любовью,
И сердце кровоточит – рвется нить…
Над башней – облака. Раскинув руки
Ты жаждешь полететь кортежу вслед…
– Шут, где пропал? Король дурит от скуки!
– Уже лечу! Когда у нас обед?
2016
Смерть шута
Тысячи маленьких черных сов
Спрятали крыльями мир.
Дверь изнутри заперев на засов,
Видели горестный пир:
Чаша с вином на столе. Три свечи.
Алым в ней светится яд.
Часто дыханье, и сердце стучит,
Призраки мертвых стоят.
Вышла фигура, укрыта плащом:
– Ты! Твое место не здесь!
Пей! Песни сложатся кем-то еще,
Падким на деньги и лесть.
Руки трясутся, не в силах вздохнуть:
– Выйди, непрошенный гость!
– Жизни постигнуть пытаешься суть?
Ненависть, зависть и злость
Дружно сложили тебе приговор.
Слава – медлительный яд,
Зревший подспудно в сердцах с давних пор.
Твой не разжалобит взгляд.
Всё, дерзкий шут. Бой полночных часов.
Пей свою чашу до дна.
Слышишь небесный пленительный зов?
– Слышу: кругом тишина.
Вспыхнули свечи, потек теплый воск,
Совы вершат круговерть…
Падает шут. Тьмы не выдержал мозг.
Плащ свой откинула Смерть…
2016
Ах, во поле, полюшке
Ах, во поле, полюшке
Поселилось горюшко.
Домик заколоченный
Ставнями стучит…
Где ты, сиротинушка,
Ладная дивчинушка?
Но притихло небушко,
Плачет и молчит…
Не было у Ладушки
Ни отца, ни матушки.
Дядька да сердитая,
Глупая жена.
Девку замуж выдали,
Грубостью, обидами