— Хорошо, если бы так, — пробормотал я. — Но даже если это имеет какой-то смысл, я все равно не понимаю, как кто-то посторонний, автор этого письма, оказался во все посвященным?
Драммонд пожал плечами и поднялся. Я двинулся вслед за ним. Мы оказались в восточной части парка и, услышав удары мяча и приглушенные голоса, молча направились в сторону этих звуков.
Сквозь сетку травянистого корта мы увидели две женские фигурки в белом. Обе они были в коротеньких шортах и рубашках. На скамейке сидел Филипп Дэвис и время от времени выкрикивал счет.
— Ну, что тут происходит? — спросил Ян.
— Тридцать-пятнадцать, — объявил Филипп.
Подавала Сара. Она отошла далеко назад и послала весьма заковыристый мяч, который Лючия взяла с большим трудом. Сара была уже около сетки. Она бегала, как мальчик. Блестящий прыжок — и мяч, посланный в противоположный угол, пролетел мимо растерявшейся Лючии.
— Все, — сказал Филипп, — по тридцати.
У задней части корта спокойно стояла Лючия, готовясь принять подачу. Мяч ударился в сетку. Лючия приблизилась на два шага. На этот раз Сара ударила сильнее, и мяч подлетел прямо к ногам противницы.
— Превосходная подача, — воскликнул Филипп.
Следующая Сарина подача была похуже, и Лючия смогла послать мяч длинным пасом в противоположный угол. Сара успела и быстро отбила его. Казалось, Лючия вновь пошлет его в другой угол, но она подрезала мяч, и он упал прямо за сеткой.
— Ничья!
— Хорошо играют, — восхитился я. — Никогда не предполагал, что любительницы могут так играть.
— Лючия была победительницей юниорок Лондона, — усмехнулся Ян. — Она великолепно думает во время игры. Я очень люблю на нее смотреть. Всегда она сделает именно то, что нужно сделать в данный момент. Сара же — просто ураган! Когда она в ударе, нет противницы, которая это выдержит. Рубит, как мужик. Никогда не подозревал, что в такой маленькой ручке таится такой удар. О, смотри!
Лючия как раз отбила мяч в конец корта и единственное, что можно было сделать — это отбить его назад с наибольшей силой и дать возможность противнице делать уже с ним все что угодно. Но Сара как молния с пол-оборота послала мяч на ту же линию, но в противоположный угол тому, где стояла Лючия, которая отчаянно бросилась к нему и умудрилась-таки отбить его высоким мягким лобом. Когда мяч полетел наверх, Сара взглянула на него и не спеша побежала к сетке. Я так и не успел сообразить, что же произошло. Сильным смечом, которого не постыдился бы и Уимблдон, она послала страшный снаряд прямо под ноги Лючии. Та даже не дрогнула, только подняла ракетку.
— Браво! — не удержался я.
Сара улыбнулась.
— Преимущественная подача, — огласил Филипп.
Сара успела отбить у сетки, Лючия хотела его перебросить, но мяч улетел в аут.
— Счет геймов пять-четыре в пользу миссис Драммонд, — торжественно объявил Филипп.
Играющие поменялись площадками. Проходя мимо нас, Лючия сказала Яну:
— Разносит меня твоя жена в пух и прах.
Но дышала она совершенно ровно. Зато Сара разрумянилась и, наклонившись, вытирала лицо полотенцем.
Легкую подрезанную подачу Лючии Сара отбила в аут.
— Пятнадцать-ноль, — объявил Филипп.
Вторая подача была сильнее, но Сара била вслепую и так сильно, что Лючия только подбросила второй мяч, который был у нее в руке, и перешла в другой угол корта.
— По пятнадцати.
Сара играла отлично. Выигрывала, но играла отчаянно. Она понимала, что если перестанет бить изо всех сил, тотчас же хладнокровие Лючии разрушит все ее атаки и она проиграет.
Сейчас Лючия стояла выпрямившись у задней стенки корта. Она спокойно смотрела на противницу. Сара остановилась неподалеку от линии приема мяча, согнувшись и сжав ракетку обеими руками. Лючия подбросила мяч и к моему удивлению вместо слабого подрезанного мяча послала сильный и точный удар. Сара стояла не двигаясь, ошеломленно глядя на Лючию.
— Тридцать-пятнадцать! — оповестил Филипп.
Очередную подачу Сара отбила со злостью, прямо на ракетку противницы. В ответ Лючия закрутила мяч, и когда соперница с большим трудом взяла его, она спокойно послала его вдоль линии и, уже не следя за мячом, вернулась на линию подачи.