— Я ждала этого вопроса, но у меня нет ответа.
— Кто вчера входил в гардеробную?
— Сара и я, конечно. А кроме того, мог любой, когда мы ужинали.
— А перед ужином или после?
— Наверное, никто. Не знаю.
— А ваш муж, он входил туда?
— Мой муж? Да, он входил. Я просила его принести мне халат. Как раз после ужина. А потом уже никто туда не входил.
— Вы выходили из комнаты?
— Да, ненадолго. Я одолжила бумагу у мистера Алекса, — Лючия взглянула на меня. — А потом еще заходила к Филиппу Дэвису. Он просил меня помочь в одном личном деле. Я находилась там две-три минуты.
— И в это время любой мог зайти в вашу комнату? Вы запирали дверь?
— Да, мог, но ведь я могла вернуться в любую минуту. А кроме того, Сара была у себя…
— Откуда вы знаете, что миссис Драммонд была у себя?
— Потому что я одолжила у нее пишущую машинку. У нее маленький «Ремингтон», на котором она печатает свои роли. Мне нужно было написать письмо, и я подумала, что смогу отстучать его пальцем левой руки.
— В котором часу вы одолжили у нее машинку?
— Кажется, без четверти одиннадцать. Потом я отнесла ее в комнату и зашла к мистеру Алексу, потому что у Сары кончилась бумага.
— Да, — отозвался я. — Когда я пришел, была половина одиннадцатого. Писал я двадцать минут. Миссис Спарроу постучала в 10.50. Я еще посмотрел на часы.
— Миссис Спарроу, а вы бы не могли мне объяснить, что за неотложное дело заставило вас среди ночи писать письмо?
Немного помолчав, Лючия сказала:
— Мне очень неприятно, но здесь я не могу вам помочь. Это дело касается не меня. Меня попросили оказать услугу.
— Кто-то из присутствующих?
— Прошу вас, не спрашивайте меня об этом. Уверяю вас, что это никак не связано со страшной трагедией.
— Я в этом не уверен, — пробормотал Паркер. Но Лючия не слушала его. Она не отрывала взгляда от лежащего на столе ножа.
— Скажите мне, миссис Спарроу, зачем вы убили мистера Драммонда? — вдруг спокойно спросил Паркер.
Лючия вздрогнула:
— По какому праву?..
Паркер вновь поднял руку и просунул ее под носовой платок:
— Это ваше?
Ответа не последовало. Когда она увидела рубин, ее лицо окаменело.
— Так это ваше? — повторил Паркер.
Она вскинула голову.
— Этот рубин мы нашли у ног убитого. Поначалу мы не заметили его, потому что он был весь в крови.
Лючия прикрыла глаза. Затем вновь их открыла и сжала руки.
— Да, это я убила Яна Драммонда. Прошу меня арестовать.
Я подскочил на месте, но Паркер движением руки остановил меня.
— А зачем же вы убили Яна Драммонда, одного из самых достойных людей на свете, который, кстати, не терпел никакой лжи?
— Зачем? — она помолчала, глядя в окно, за которым уже разгорался день, полный сверкающей зелени, поющих птиц и распустившихся цветов. — Я отказываюсь отвечать.
— Ну что же, это ваше право. Как друг Яна я благодарю вас за самый лучший комплимент, который человек может получить после смерти.
Я ошарашенно посмотрел на Паркера и увидел что-то похожее на упрямый блеск в его глазах, тот блеск, который запомнился мне еще со времен войны.
— Ну а как оказался здесь этот рубин? Вы потеряли его во время борьбы?
— Что? — Было видно, что она не понимает.
— Этот кулон мы нашли у ног убитого. Как он там оказался?
— Я… Он, наверное, зацепился за что-нибудь…
— Да, это все бы объяснило. А что же делал Ян Драммонд, когда вы его убивали?
— Сидел… За столом.
— Так, сидел. И тогда вы подошли и воткнули в него нож, зацепившись за что-то кулоном.
— Я… Да… Умоляю вас, перестаньте! — Она не закрыла лицо руками, не зарыдала, не опустила голову, но я почувствовал, что сейчас эта женщина потеряет сознание.
— Зачем вы лжете, Лючия Спарроу? — жестко спросил Паркер. — Кого вы выгораживаете?
— Я? Никого. Я убила Яна Драммонда и признаюсь в этом. Что вам еще нужно?
— Мне нужна правда. Я совсем не хочу, чтобы вы понесли наказание за кого-то, кого вы сейчас выгораживаете. Человека, который преднамеренно подставляет вас.
— Но зачем? Я не понимаю, — наконец ее голос утратил свойственное ему спокойствие.
— А потому что вы не могли потерять этот кулон. Убийца совершил ошибку. Посмотрите на эту цепочку. Что вы видите? Ты, Джо, автор детективов, что ты видишь?
— Вижу?.. Не знаю. — Я пожал плечами. — Ничего особенного не вижу.
— А вы? — Паркер повернулся к Лючии.
— Я уже говорила, что я ее здесь потеряла, — голос Лючии звучал тихо и неуверенно. Она не отрывала взгляда от цепочки, как будто пыталась разгадать ее тайну.
— Она целая, — сообщил Паркер. — Убийца забыл разорвать цепочку. Понимаете? Как рубин мог оказаться здесь? Только убийца мог подкинуть его под это кресло.
На этот раз Лючия опустила голову. Но Паркер неумолимо продолжал:
— Давайте же покончим с этой бессмыслицей. Когда вы проигнорировали мой вопрос, почему вы убили Яна, я сказал, что это огромный ему посмертный комплимент. Вы даже не можете придумать причину, потому что Ян был человеком, которого не за что ненавидеть. Только убийца знает, за что он его убил. Почему вы скрываете имя этого человека? Ну же?
Но Лючия хранила молчание. Она закрыла руками лицо и стала вдруг медленно сползать с кресла. Я едва успел подхватить ее.
— Сейчас пройдет, — прошептала она. — Я прошу вас, отпустите меня, я ничего больше все равно не скажу.
С минуту Паркер все еще гневно смотрел на нее, но затем кивнул головой.
— Спасибо, — вежливо сказал он. — Вы нам очень помогли, хотя, наверное, и не хотели этого.
В дверь просунулась голова Джонса; лицо его явно выражало намерение немедленно поговорить с Паркером. Инспектор подошел к дверям, и Джонс что-то яростно зашептал ему на ухо. Паркер покивал и снова подошел к Лючии.
— Прошу прощения, — озабоченно сказал он, — но я вынужден попросить вас еще об одном одолжении. Сейчас принесли ваш чемоданчик, и я прошу вас осмотреть его и сообщить, все ли на месте.
— Хорошо, — согласилась она, закрыв глаза и вновь открыв их, будто только что проснулась.
Джонс внес чемоданчик и поставил его на стол. Лючия склонилась над ним.
— Похоже, все на месте, — сказала она, расстегивая внутренний карманчик. — О, нет — исчезли мои резиновые перчатки, — вдруг вскрикнула она.
— А вы уверены, что они были там вчера?
— Но я их не вытаскивала. Они точно должны быть там. Я видела их четыре-пять дней назад. Нет, они должны были быть там.
— Я был в этом уверен. Я спросил вас об этом только потому, чтобы сообщить вам о том, что убийца вытащил перчатки из вашего чемоданчика, а затем одну подкинул в шкаф вашей гардеробной, а другую подсунул под другой шкаф, и она вся в крови. Джонс!
В комнату вошел сержант, вытянув вперед руку с листом бумаги, на котором лежала перчатка. Она была вся в запекшейся крови. И тут Лючию вырвало.
— Шеф, — невозмутимо сказал Джонс, — сейчас будут готовы результаты дактилоскопии.
— Хорошо, принеси воды.
Джонс исчез и тут же вернулся.
Не поднимая головы, Лючия тихо сказала:
— Я больше не в состоянии выносить это.
— А не проще ли было бы вам сказать правду?
— Какую правду? — она смотрела на Паркера глазами загнанного зверька. — Я действительно не знаю, кто убийца.
— Но вы же догадываетесь. Неужели вы до сих пор не поняли, что уже сообщили нам, кого вы выгораживаете?
— Я? Я… Прошу вас, перестаньте. — Было видно, что держится она с большим трудом. — Вы больше от меня не услышите ни слова, господин инспектор. Или арестуйте меня, или отпустите, но я вам ничего не скажу.
— Хорошо, пожалуйста. — Паркер встал. — Только странно встречать такой отпор. Я же ищу убийцу, и с моей стороны совершенно нормально просить любого человека мне помочь.