Рикардо оценил мои ответы, закусив нижнюю губу, и чуть погодя ответил:
- Вот бы увидеть тебя, - он машинально поправил штаны за ремень, невольно притягивая мой взгляд.
То, что я увидела, очень меня поразило. Похоже, кто-то давно не утопал в женских объятиях. Дверная ручка упала на кровать, снова упущенная мной. Граф опять приложился к бутылке, на этот раз допивая все и разбивая ее о стену напротив. Он вскочил с постели и стал метаться из стороны в сторону. Я так и сидела с открытым ртом, следя за его пылающими эмоциями, сменяющими одна другую. Точно, белая горячка.
На меня накатила тоска и сочувствие. Поднявшаяся было надежда быстро угасла. Теперь она так и будет то вспыхивать, то затухать, как и его одержимость.
Помня предыдущее его недовольство, я просто сидела молча, не выказывая признаков своего присутствия. Рикардо остановился, взъерошил длинные волосы и сел на кровать, оперевшись локтями на бедра и обхватив руками лицо.
Я подобралась ближе. Как мне хотелось коснуться плеча хозяина в успокаивающем и родном жесте. Но этому мужчине не требовалось сочувствие.
- Почти пять лет назад я стал инвалидом, - внезапно заговорил он.
Я переместила деревянную рукоятку на тумбу перед ним, показывая, что рядом и слушаю его.
- Я женился на возлюбленной, которая протянула мне фужер с редким ядом. Если бы не моя младшая сестра, я бы тоже был неприкаянным привидением, - в его голосе слышалось все больше боли. - Меня парализовало. Я лежал и молчал целый год, испытывая дикую боль. Постепенно ко мне вернулась способность говорить, благодаря рукам целителя. Но... когда я нуждался в помощи, я молчал. Терпел и никого не звал. Я был так зол на весь мир, и гордость не позволяла мне позвать сестру или слугу на помощь, когда испытывал нужду, или немело тело. Меньше всего я хотел выглядеть жалким, каким меня видели все домочадцы. Как только я смог двигаться, я сорвался. Не знаю, почему я стал настолько жесток, поднимал руку на слуг, кричал на сестру. Но, думаю, так я пытался самоутвердиться. И вчера я понял, что должен покинуть дом и не заставлять страдать окружающих, мать и сестренку. Особенно сестренку, что спасла мне жизнь.
Я заметила, как он вздохнул с облегчением, словно скинул тяжелый груз. Приняв решение, я двинулась с места.
Я постучала несколько раз по тумбе, привлекая его внимание, и стала указывать направление, выводя хозяина из комнаты.
- Куда мы идем? - спросил он, поднимаясь.
Я бы ответила, если бы могла. За окном начало смеркаться, но в коридорах еще было светло. Рикардо неуверенной походкой следовал за моими сигналами и деревянной ручкой шкафа. Мы зашли в одну из комнат на первом этаже. Это оказался покрытый пылью кабинет, в котором на стене висел портрет молодого, безумно привлекательного мужчины. Даже красивее, чем сам граф. Его широкие плечи занимали всю ширину холста, выражение лица отражало довольство жизнью.
- Кто это? Твой супруг? - присмотрелся к нему Рикардо.
Я тихо стукнула один раз, подтверждая его догадку.
- Что с ним стало?
Сначала было бы правильнее спросить, что со мной стало, но на этот вопрос я отвечу позже. Ящик письменного стола отворился, и из его недр были извлечены обрывки плакатов и свидетельства о смерти. На обрывках граф вычитал, что смерть барона наступила вскоре после гибели молодой супруги. Сгубило его беспробудное пьянство. А вот о причинах смерти молодой баронессы не было ни слова. Зато глаза Рикардо округлились при виде дат наших с супругом смертей.
- Триста пятьдесят лет! - воскликнул он вслух. - Весьма большой срок. Неужели ты как и не нашла выхода?
- Найти-то нашла, да только вот сказать об этом не имею права, - произнесла я вслух, оставив графа без ответа.
Брюнет положил бумаги на место, осмотрел кабинет и пошел на выход, держась за стенку. Коньяк затопил его разум, тело стало неуправляемым. Потому он справил нужду и вернулся в комнату.
Уже развалившись на кровати лицом вниз, он вдруг обратился:
- Детка? Ты еще здесь?
"Стук".
- Ты ведь не исчезнешь? - его вопрос меня порадовал и в то же время немного удивил. - Только сейчас я понял, что не хочу оставаться один. И никогда не хотел. Но так было необходимо.
Я еще раз стукнула, вызвав его улыбку перед тем, как он провалился в объятия глубокого сна. Сама я тоже лучилась счастьем, и каким бы сумасшедшим он ни был, теперь он мой единственный друг... По крайней мере, пока.
Часть 2
В доме снова царил порядок. Кухня заполнила его свежими ароматными запахами.
"Графу пора бы проснуться", - подумала я, устало вздохнув.