С улыбкой на всё лицо, набираю ответ.
«Привет, Лиз. Конечно смогу. Заеду за тобой»
Отправляю подмигивающий смайл, а сам неистово ликую.
Глава 15
Лиза
— У меня очень хорошие новости, Лиза, — чуть ли не плачет от радости мама.
Я даже останавливаю ход в коридоре университета и прижимаю плотнее телефон к уху.
— Мы собрали нужную сумму на лечение Юрика! — восклицает она.
— Как это? Уже? — удивляюсь я. А сердце подпрыгивает от замечательной новости.
Обычно за сутки не собирают такие большие деньги.
— Да-да! Слава небесам. Нашелся благотворитель, который пожертвовал сразу всю сумму, представляешь?
— Фух, — отхожу к окну и облегченно выдыхаю. — Спасибо ему большое. А кто, не знаешь?
— Вообще-то этот человек хотел остаться в тени, но я выпытала фамилию у Демида Ларионовича. Как-никак своими деньгами он помогает моему сыну за жизнь бороться. Как спасибо не сказать?
— И?
— Некий Заславский.
Замираю. Я знаю только одного человека с такой фамилией. И у нас сегодня с ним занятие вечером. Герман даже не заикался про спонсорскую помощь…
Может не он?
— Понятно, — прочищаю горло.
— Телефончиком его обзаведусь и обязательно отблагодарю. Это ж надо, есть еще люди с добрым сердцем. Дай бог ему здоровья.
— Дай бог… — загружено вторю я.
— И дом продавать не придётся! Объявление поди успела выложить?
— Нет.
— Ну и хорошо. Ладно, я пойду, поделится с тобой новостью хотела.
— Ага, ладно, мам. Держи меня в курсе. Юрику привет.
Завершаю разговор и задумчиво упираю угол телефон в висок.
А если это действительно Герман деньги перечислил? Он был в курсе болезни брата, лично ему сказала, да и информацию на страничке в соцсетях разместила о сборе средств.
Ему что больше денег не на что тратить? На цацки там, тачки, рестораны, девочек… Или грехи замаливает? Удивительно, конечно. Может я не так уж и хорошо знаю этого человека?
Вечером, как и условились, Герман забирает меня от библиотеки, где готовила доклад к завтрашней паре. Мы едем к нему, чтобы провести занятие. Но на самом деле, я всё жду, когда он затронет тему своего щедрого спонсорства. Но нет, по пути мы говорим о чем угодно, но только не об этом.
Он как всегда весел и бодр. Ничто его не беспокоит, уверенно ведет своё авто, успевая с улыбкой поглядывать на меня.
Когда поднимаемся в квартиру, я достаю из сумки материалы на урок.
— Сегодня будем работать с текстом, — начинаю диалог сразу на английском языке.
— Окей. Супер, — крутится на кресле Герман.
Берет лист и быстро пробегается по напечатанным строчкам. Я слежу за реакцией. Вижу, как его густые брови сводятся к переносице. Отрывается от листа и смотрит на меня вопросительно.
— Читать вслух?
— Да, пожалуйста.
— Милосердие — корень всех добрых дел…
Именно с такой цитаты начинается текст про благотворительность. Да, я подготовилась. Чтобы вытащить из Заславского признание того, что он сделал доброе дело по отношению к моей семье. Я уверена, это он! Мне важно поговорить с Германом об этом. Но он почему-то закрывается от меня, не сознаётся, просто читает монотонно английские предложения и всё.
А я всё равно достану из него то, что он пытается тщательно скрыть за оболочкой эгоистичного мажора.
Мы выполняем ряд упражнений после текста и отвечаем на вопросы.
Я вывожу его на диалог касательно темы благотворительности:
— Ты когда-нибудь занимался благотворительностью? — внимательно смотрю на парня.
— М-м-м… — уводит взгляд, типа вспоминает.
Молчит, щелкает ручкой. Прочистив горло, мотает головой:
— Кажется, нет.
— А хотел бы?
— Не задумывался об этом.
— Герман… — вздыхаю, теряя терпение выслушивать его ложь.
Опускаюсь на стул, подбираю пряди волос за ухо и серьезно смотрю на парня.
— Моему брату требуется дорогостоящее лечение, — перехожу к главному. Смотрю в серые глаза напротив и читаю в ним абсолютное понимание того, к чему я клоню. — И без помощи спонсоров нам не обойтись. Один хороший человек перечислил баснословную сумму на лечение Юры и у теперь него есть все шансы вырасти здоровым мальчишкой. Знаю, это был ТЫ.
Нахмурившись, Герман молча разворачивается и отъезжает на кресле к окну. Спрыгивает и упирается руками в подоконник. Напрягается так, будто бы его уличили в каком то преступлении.
— Я хочу сказать тебе спасибо за помощь, — говорю я.
Чего он так переживает из-за этого? Боится быть мягкосердечным и добрым? Так разве это плохо?