Я стреляю глазами в потолок, где стоит камера. Они у меня в каждой комнате. Так что видео есть. Только вот я не хочу показывать на всё обозрение Лизу, чтобы все пялились на неё. Что-то ревностное и собственническое противится этому.
— Тебе показалось, — твердо отвечаю я. — Собираемся в следующие выходные. Чини тачку и найми инструктора.
Он отвечает что-то каверзное в ответ, но я отлепляю телефон от уха, потому что из душа выходит Лиза. Увидев, что я до сих пор валяюсь на кровати и болтаю, она возмущенно выпучивает глаза и напоминает о времени.
— Одевайся, — шипит, как змеюка. — Быстрее! Где мои трусы?
Её искры раздражения — отдельный кайф.
Я смеюсь, и в меня летит подушка. Перехватываю её и прыжком вскакиваю с кровати.
— Да иду-иду, — прохожу мимо и шлепаю её по заднице.
Она взвизгивает, вызывая во мне улыбку. Мечется голенькая по квартире в поисках разбросанных вещей.
— Трусики, кстати, на кухне, — напоминаю не без усмешки. Игриво дергаю бровями. — Их неплохо было бы постирать, они вчера насквозь промокли… Могу одолжить свои.
— Гера! — в меня летит новая порция её искр. Обожаю!
Громко хохоча, скрываюсь в душевой.
Глава 21
Лиза
Звук входящего сообщения в мессенджере нарушает тишину, царящую в читальном зале. Под неодобрительный взгляд библиотекаря, ставлю телефон на беззвучный режим и читаю всплывшее окошко.
Герман: Я соскучился.
Улыбнувшись, отправляю ему поцелуйчик.
Перевожу взгляд на учебник и пытаюсь найти абзац, на котором остановилась. Не успеваю сосредоточиться, как темный экран опять загорается.
Герман: Ты где? Щас приеду.
Мои губы опять растягиваются. Подумав, набираю ответ.
Я: Я в библиотеке. К докладу готовлюсь. Не мешай. Позвоню, как освобожусь.
Убираю телефон в сумку, чтобы не отвлекаться.
Подобрав ноги под стул, упрямо вожу пальцем по строчкам этимологического словаря. Плавно погружаюсь в работу, не отвлекаясь на посторонний шум.
Спустя полчаса чьи-то скрипучие шаги сбивают внимание. Дергаю головой в сторону раздражителя и вижу массивные берцы. Они замирают возле моего стола. Скольжу взглядом вверх — брюки «карго» цвета хаки, черная толстовка, куртка, на плечах которой подтаивает снег. А еще выше — неизменно самоуверенное лицо Заславского с претенциозно выгнутой бровью.
Я теряюсь на его неожиданное появление. Скажем так, Герман вообще не вписывается в таком заведении, как библиотека. Не удивлюсь, если здесь он первый раз.
— Ты зачем сюда пришёл? — сглотнув, залипаю на парня снизу вверх. Как всегда неприлично хорош собой.
Он садится рядом, облокачивается одной рукой на стол, а другой — обнимает меня. От его контактной близости волнующий трепет пробирается под кожу. Вдыхаю терпкий мужской аромат, поддразнивающий нежные рецепторы, и внутри сразу всё поджимается.
— Сказал же, соскучился, — улыбается Герман, его пальцы ласково пробегаются по моей шее и пристают к мочке уха. Щекотно и приятно. Поджимаю губы, чтобы сдержать смешок.
— Прямо настолько?
Влюбленно засматриваюсь на серые глаза, в которых кувыркается игривое настроение. Рвение увидеть меня несмотря ни на что — очень подкупает.
— Ты даже не представляешь, насколько, — склоняется к уху Герман, задевая его губами. Бархатный хрип заражает кожу мурашками. Концентрация и учеба летит к черту. Притаившееся сердце резко подпрыгивает и начинает неистово биться о стенки, как чокнутое.
Набираю ртом воздух, чтобы добавить мозгу кислорода. Алё, не отключаемся!
— Кхм, я еще не закончила, — ерзаю на стуле и утыкаюсь в учебник.
Строчки плывут. Буквы сливаются в какую-то непонятную кашу. Соберись-соберись! Подперев голову рукой, изображаю максимальную серьезность и вовлеченность в умственный процесс. Но пристальный мужской взгляд, выбивающий все процессы организма из привычной колеи, не позволяет спокойно работать.
— Вкусная ручка? — интересуется Заславский с долей иронии.
— М? — поднимаю непонимающий взгляд.
Я и не заметила, что по дурацкой привычке зажимаю губами колпачок ручки.
— Очень, — выпускаю смешок.
— Думать помогает?
— Честно говоря, нет. Когда ты рядом, невозможно сосредоточиться.
— Почему? — дьявольская улыбочка расцветает на мужских губах.
Закатываю глаза, потому что Герман прекрасно понимает, как действует на меня. Больше потравливает своими уточняющими вопросами.
Вдруг его рука ныряет под стол и собственническим образом сжимает моё бедро. Ягодицы моментально поджимаются.